общение будет сопровождено столь большой секретностью? — удивился Морис. — Если что, я закону верен и тайны не разглашаю.
Ему показалось, что за его спиной кто-то не то фыркнул, не то хихикнул.
Наконец Морис заметил перед собой знакомую русалку, которая встретила его первой.
— Артемида Анасис не желает находиться вблизи грязной воды. Там была грязная. Здесь чистая. Мы уже являться на место. И ваш шляпа. Не бросать вещи. — Она кинула Морису его шляпу, но, поскольку все русалки предпочитали держаться на расстоянии не менее десяти метров, промахнулась, и шляпа снова оказалась в воде. Морису пришлось вылавливать её, и он чуть не вывалился за борт.
"Эти создания сама любезность!" — беззлобно подумал Морис и взглянул вперёд. На плоской скале, подстелив себе что-то лохматое, восседала, судя по всему, молодая женщина. Её окружала свита: несколько русалок, находившихся кто по плечи, кто по шею в воде. Вероятнее всего, все женщины: о русалках-мужчинах обычно никто не говорил, точно их не существовало. Сначала Морису показалось, что на женщине надето узкое длинное платье, плотно обтягивающее ноги, подол которого исчезает в воде. Но, присмотревшись, он обомлел: на русалке действительно было платье, синее, хитроумного покроя, только оно доставало примерно до середины длинной толстой ноги. Точнее, двух ног, которые сплавили одну и вытянули, раскатав в районе стоп в подобие плавника. Сбоку от таза отходили не то складки платья, не то какие-то неведомые людям части тела. На русалке было множество украшений — судя по всему, золотых, — и они были не только на шее, руках, щиколотках (точнее, щиколотке), но и в ушах, причём не только в мочке, и даже в том месте, где у людей обычно находятся брови. Волосы были насыщенного цвета, но полумрак не позволял определить, какого.
Больше деталей Морис рассмотреть не смог, потому что дальше плыть ему не дали, а орлиным зрением моряка он не обладал — слишком много работал с текстами про свете неяркой свечи. Хотя, наверное, русалка тоже не слишком хорошо его видела, судя по тому, как щурились её глаза.
Первая русалка что-то громко сообщила королеве на языке, который Морис поначалу не опознал. Королева ей ответила, русалка снова заявила, но её грубо срезали.
Тут до Мориса дошло: русалки говорили на искажённой латыни. Несомненно, с добавлением какого-то друга языка или языков, но отдельные слова и даже фразы разобрать можно было, и впервые Морис поблагодарил бога и родителей за то, что изучал юриспруденцию, где без латыни обойтись было невозможно. Насколько он понял, его провожатая говорила об опасности, а королева отвечала, что слишком много потрачено времени.
Запоздало Морис вспомнил, что ему следовало бы поприветствовать королеву, поэтому он встал, отчего лодка закачалась и все русалки тут же обернулись на него, водрузил на голову свою мокрую шляпу и, кланяясь, описал ей дугу, точно галантный кавалер, хотя этот манёвр снова едва не стоил ему купания.
— Te saluto (Приветствую вас (лат.)), ваше величество! Соблаговолите принять простого смертного, ибо он явился от лица людей суши!
Королева посмотрела на него, задумавшись, затем ответила на латыни, подбирая слова, а провожатая перевела:
— От людей суши говорили другие. Тебя послали с другой целью. Назови цель.
Морис не ожидал, что они сразу перейдут к делу, а потому немного растерялся.
— Как бы вам сказать, ваше величество… У меня цель благородная, но без прибыли, а у той, что нанимает меня, цель простая, зато приносит материальные блага.
Королева подалась вперёд, пытаясь получше рассмотреть Мориса.
— Что есть это благородная цель?
Морис набрал в грудь воздуха, а после проговорил, стараясь, чтобы его голос не дрогнул:
— Я желаю отомстить Альбиону за его произвол над простыми людьми. Корона желает только получать, а взамен только льёт кровь. Простите за резкость, ваше величество, я грешу на страну лишь потому, что пострадал.
Морису показалось, что королева улыбнулась. Прежде чем задать вопрос, она посовещалась с поданными.
— А как вы были пострадать? — перевела провожатая, хотя Морис понимал и без перевода.
— Простите, ваше величество, мне не хотелось бы тратить ваше время на разговор о моём личном, оно не стоит внимания такой особы, как вы.
Королева приоткрыла рот и издала высокий щебечущий звук — должно быть, смех. Провожатая вздохнула и на этот раз сообщила от своего лица:
— Артемида Анасис просить не называть её так, как вы называть сейчас. Вы обращайтесь к ней "моя археса". И наша Регина передаёт, что она здесь тоже о своём личном.
— Я рад угодить вам, ваш… моя охер… моя археса! — Морис едва выговорил незнакомое слово. — Моя история простая и незамысловатая и связана с моей семьёй. Я гражданин Альбиона, хотя это не моя родина, потому что мою страну завоевали. А здесь я, потому что…
Морис хотел рассказать всё коротко и просто, чтобы никто не опечалился, со своей весёлой улыбкой. Но, едва он сообщил об аресте своего брата, маска треснула, улыбка исчезла, а его самого точно прорвало. Никому он не сообщил, почему он здесь, никак не излил эмоции от недель плавания, где каждый час казался пыткой, поскольку он слышал, что происходит там, на острове, и постоянно представлял, как страдает его брат. Никак не излил эмоции, когда увидел, что его кошмары сбылись, как он обивал порог губернатора, как попытался достучаться хоть до одного из этих чинуш, как в конце концов пытался уговорить плантатора продать ему брата, как ездил в город за кредитом, а когда вернулся…
— Что, что произойти? Вы сообщили, что вернуться! Дальше!
Морис мог бы догадаться, что русалки слишком редко взаимодействовали с людьми, чтобы разбираться в их жизни, и потому любая история была для них полезной. Тем более история Мориса оказалась интересной: похоже, наверняка всё закончилось чем-то страшным, раз этот молодой сушеход решил рискнуть и пришёл на встречу абсолютно не готовым и его можно было убить, лишь толкнув лодку.
— Дальше!
Тут у Мориса, видимо, от того, что у него с самого начала дрожали ноги, вступило в его больную левую коленку. Он опять едва не упал в воду и вынужден был сесть.
— Простите, ваше вел… моя археса, — пробормотал он и уронил голову на сложенные руки. — Мне… мне не стоит говорить о таком с вами…
— Что дальше? Эй, подтолкните его поближе, плохо слышно и видно! — сказала Артемида.
Впервые русалки приблизились к Морису и подтолкнули лодку к Регине Клана. Сделали они это так аккуратно, что, когда Морис поднял голову и увидел лицо Артемиды так близко, то едва не упал в обморок.
