лишь остаётся расти в своём мастерстве.
~
Ярит Ярило, родное светило, на Мидгард лучи посылая, свет достигает нашу обитель, Авророй небесной сияет. К каждой душе прикоснулся сей лучик, любовью наполнил все мысли, спасенному — рай, вольному — воля да вечные светлые смыслы.
~
И хлынули воды мрака, и затопили Великую Атлантиду, и долгими были отголоски этого потопа, но со временем стихли и они. Времени всё по силам исцелить. Исцелилась и эта травма мира, раны зажили, превратившись в рубцы, рубцы рассосались, оставив еле заметный шрам. Стал след от той трагедии символом, кинцуги, так мудрые японцы именуют трещины на изделиях, которые являются неотъемлемой частью истории изделия, не заслуживающие забвения. Атлантида была. Атлантида была потоплена, но она всплывёт и продолжит свой путь к возрождению со своей трещиной, знаком, уроком всем будущим поколениям на века веков.
~
Отдавай ноябрю последнее, за что держишься, как за сокровище: в закромах ещё страхи припрятаны, недоверие да беспомощность. Отдавай, оголяйся, прозрачным ты ступишь в зиму морозную, жгучую, холодов не страшись, лишь безволия, не раздуть свою силу могучую.
~
Приходила волна, смывала берега, забирала людей, топила мир идей. И я там была, под воду ушла, всё, чем была, морю отдала. Морем стала, волной, стихией, судьбой, сотни жизней прожив, пришла за тобой.
~
Летят мои птицы: вороны, соколы, синицы — посланники богов в мире явном, разносящие весть на крылах своих ладных. Чёрные вороны, сизые соколы, желтогрудые синицы подкрепились дарами, напились водицы, приняли послание да ввысь взвились, с облаками перистыми вмиг слились. До миров до высших добралися птицы, до кузницы небесной, божественной светлицы, посланье передали, ответом заручились да светом озаренные на землю возвратились.
~
Полная луна подсвечивает все грани души, не спеши отвергать негодное, всмотрись в тёмное, в нём ответы на все вопросы, что душу терзают как на допросе. Не бери вину, но признай ошибки, узри зерно света в темноте земли, что прорастает с болью и мукой, превращаясь в цветок любви. Вот его первые побеги, вот лепестки. При свете полной луны они прозрачны и нежны. Ты вольна достать ножи и обрубить корни, ты вольна подарить жизнь.
~
«Будь милосердным», — шептал голос внутри. «Милосердным???» — в ярости кричал он, хватаясь за голову, не чувствуя ни опоры под ногами, ни биения сердца в груди. Любовь убивала его — демона, воскрешала его — бога, а он не понимал ничего, не видел пути отступления, проторенной дороги. Он не желал любви, он жаждал ярости, но голос внутри шептал, и он не мог от него избавиться.
~
Не ищи Шамбалу вовне, Агарти в твоей голове, Золотое царство — мышление другому неподвластное. Беловодье, Эльдорадо ищут ради власти, а открывается оно лишь пришедшему в любви.
~
Що ти мені розповісиш, рідна? Всё белым-бело, город замело, и кроме снега ничего не видно. Закрываю глаза, смотрю сердцем. Когда мы с тобой увидимся, наконец? Скоро зустрінемося, на світанку, подарую тобі снів ловець. Я його з трав збирала, з ниток плела. Я твои сны видела вчера. Проснулась и заплакала, такая ты счастливая была. А я твої сльози чула, росою срібною зібрала, зіркам віддала. Звезды забирают наши слёзы, отдают их снам. Кохаю тебе, рідна. Люблю тебя.
~
Они говорили: «Только глупцы могут полюбить весь мир», но свет спускался на Землю, расширял, я с ним сливалась. И остался только свет. И человек узнал жизнь без бед, без войн, стал Человек собой, Бога венцом, Азом, творцом. Они говорили, но «они» — фантомный слепок, есть ты да я, всё остальное — домыслы нелепые. Различай голос внутри и голос вовне. Света тебе, мира тебе.
~
Быть солнцем, быть днём, быть светом — творением жить и сиять, луной быть, быть ночью и тьмою — всегда поглощать, умирать.
Сплелись неразрывно навеки две силы природы, став мной, я их признаю и склоняюсь пред мудростью жизни земной.
~
Моя жемчужина, сокровище глубин моих, дарующее силу, всемогущество и знание, мой света луч, стрела, направленная прямо в цель, мой философский камень — лишь моё внимание.
~
И принесли мне силу золотые львы, во гривах их пылает золотое солнце, и даровали храбрость воина земли, в веках заслуженную мудрость миротворца. Отброшенные стрелы, сабли и мечи знаменовали торжество над смертью жизни, светила символ — златой лев — отныне и на веки сердцем моим признан.
~
Где-то в движеньи метели, в танце безумном бури слышится поступь силы ушедшей во льды культуры. Северный след незаметен в заснеженном белом граде, только снежинок мерцание гласит о грядущей награде. Новым узором таинственным сложится новое утро, даруя сердцу открытому свиток алмазной сутры.
~
Вся темнота непроглядная только кажется непроглядной. Я вижу всех, кого хочу увидеть, я знаю имена и истории всех, для кого она является домом. Чёрная, беспросветная, антрацитовая или подобная звёздному небу. Только я выбираю как в неё смотреть: открытыми глазами или закрытыми, днём или во снах, молчанием или стихами. Темнота становится жизнью, когда я смотрю в неё. Помнишь её имя?
Мирозданье.
~
Ты придёшь в старый город, а он тебя не примет, всё будет по-другому. Другие истории захватили его сердце, другие люди выбрали себе домом это место. Родные улицы стали чужими, любимые маршруты — просто дороги и больше тебе не служат. Ты пришла в прошлое, где оставила свои старые мечты, город не изменился, просто из него выросла ты.
~
Каждый приходит к Богу своим путём: кто-то, растирая колени в кровь на полу церкви, кто-то, танцуя босым на кухне, один через аскезу, другой — в творческом проявлении. Мать видит Бога в своём ребенке, воин — в замедленном движении пули, пролетевшей у его виска. Бог во всем, он сама жизнь, но для кого-то жизнь — сладкий нектар, а для кого-то — отравляющий его душу яд. Только тебе решать какой твой Бог. Правильного пути к нему нет, есть только твой.
~
На перекрестке жизни есть несколько развилок, одна из них всегда ведёт назад, туда, где всё знакомо и привычно, где старую кофейню накрывает снегопад. Страшат другие тропы и дороги, пугает неизвестность, новизна, но манит как магнитом душу вечность, и говоришь ты новому: «Конечно, да!» И это заклинание короткое распахивает дверь во все миры, назад пути на век теперь отрезаны, вперёд, собрав свои крестражи и дары.
~
Когда ты слышишь музыку, от которой на глазах появляются слёзы, которая останавливает у грани, не даёт переступить отчаяния
