что? Мне всё равно за них двойки ставят.
— Ты обязан это делать!
— Зачем?
— Чтобы быть умным! Много зарабатывать...
— Мам, закон сильного никто ещё не отменял! И я по нему — никто!
— Ты — человек!
— И это всё! Мне не нравится, что меня все унижают! Все: и одноклассники, и учителя! И даже ты не на моей стороне!
— Ты что такое говоришь?! Ты — мой сын!
— Тогда почему ты мне не веришь? А вот Елене Петровне...
— Потому что я тебе сколько раз говорила — научись разговаривать!
Да ну вас, смысл говорить, когда не слышат? Вернее, не хотят слышать? Пойду в комнату. За домашку и так двойки? Не нравится, что забил? Ладно, дополним!
***
Мама пыталась мне что-то ещё сказать. Поэтому пришлось ретироваться на улицу. Там уже, немного побродив между клумб, домов и других строений алюминиевой культуры, вышел к парапету.
— Здравствуй, мой юный друг.
— Ой, здравствуйте...
— Называй меня Сеней.
— В смысле дядей Сеней?
— Нет. Просто Сеней.
— Ну... Хорошо.
Мужик, который старше меня раза в два или в три, просит называть его просто... Сеней... Странно.
— Что тебя опять сюда привело?
— Да всё то же самое.
— Понятно. А ты, смотрю, вник моему совету, — он внимательно меня оглядел.
— На бокс не попал, равно как и на бег. Плавание.
— Тоже неплохо! — одобрил он.
— Но драться как не умел, так и не умею. Может, научите?
— Не научиТЕ, — он специально выделил именно это окончание, — а научИ! Ну давай, попробуем. Вот только ответь: а тебе это зачем?
— В этом мире решает сила.
— Не всегда.
— То есть?
— Позже поймёшь. А теперь давай учиться.
***
Сказать, что после этого мои дела прямо резко пошли в гору — нет. Бывшему изгою стать во главе этого стада очень сложно. Но добиться, чтобы отстали — можно. Училки от моих выходок были в шоке: Елене Петровне на стол кинул мышь. Визгу было... Ну и, разумеется, не без последствий. Но мне было всё равно. Алле Ивановне, которая преподавала русский, написал сочинение, которое было на три листа. По слову в каждом. А что — объём есть? Есть. Содержание есть? Есть. Подумаешь, что ни о чём.
Мама пыталась мне вправить мозги. Папе было всё равно. Он на работе уставал. И дома он не делал ничего. Зачем, если по домашним делам есть другие спецы. Хотя однажды он напомнил, кто в доме хозяин. Мама, после очередной попытки вынести мне мозг, разревелась. И он встал. Злой. Пришёл ко мне в комнату, поднял меня за шкирку и начал трясти.
— Не смей доводить мать до слёз!
Всё, пап, я тебя понял. На моей стороне только Сеня.
Одноклассники меня стали побаиваться — одному из них, который был сильнее меня, я воткнул ручку в лицо. Именно после этого мама и разревелась. И то, по большому счёту, она переживала за то, что родители одноклассника испортят ей жизнь. Про то, что у папы жизнь — не сахар, у меня проблемы — всё ничего. Как обычно.
Шли годы. Время шло к выпускному. Хотел тишины и покоя — получил. Хотел, чтобы от меня отстали — добился. Вот только как это обычно водится — от меня отвернулись не только враги. Вообще все, кроме Сени. Ладно, с моей жизнью, как подростка, понятно. Что не так с жизнью попаданца? Почему я не супергерой? Почему тут нет магии? Или она есть, но не у меня? И кто ответит мне на это?
Глава 2: Нижний мир.
Пойду, погуляю. На этот раз на нижние этажи. Никто там меня не знает, никто и ничего не сделает. Возможно. Мне сейчас даже с Сеней не хочется встречаться. Всё — лифт подъехал. Так, ага — минус шестой. Стоп! Минус шестой? А мы на минус пятом? Вот это ДНО...
Однако позже стало ясно, что ещё как минимум три этажа ниже нас. Как раз — технические. Спустившись на самый нижний этаж я не увидел ничего необычного. Кроме установок антиграва и генераторов к ним. Немного побродив пришлось ретироваться — за мной побежал какой-то работник. И он врядли мне хотел рассказать сказку. Короче — внизу делать нечего. А вверху уже был. Свой этаж обследовать — а зачем? Это как в спальном районе: всё идентично. А хотя — а что это там за отсек? Пойду посмотрю. «Только для мусора. Не заходить!» — хм, это что, помойка?
Пришло время выпускного. Рад ли я? Пожалуй, да: устроюсь куда-нибудь, подкоплю денег, и свалю куда-нибудь. Лишь бы не видеть эти лица: своих одноклассников, училок, родителей... Сеня... А, может, ему тоже предложить свалить отсюда?
Миронова... Пожалуй, только ради неё стоит остаться здесь. В том мире у меня не было не то, что девушки — знакомых можно было пересчитать по пальцам одной ноги. Без шуток — не было никого. А здесь — вроде как симпатия. Но всё равно есть ощущение, что она со мной не захочет быть.
И вот — настал этот день. Мама красиво оделась, отец тоже. И с меня требовали одеться красиво. Но мне было как-то... Безразлично, что ли? Поэтому, когда родители ушли, у меня возникла дилемма: то ли пойти в стиле «офисный планктон», потому что «Наконец-то это закончилось!»? Или одеться как обычно, потому что мне это всё безразлично? Или же... Не, не стоит. Оденусь как обычно. И выйду попозже — куда торопиться?
И вот — торжественная линейка. Дневное небо над куполом такое синее синее. Облака под нами белые, кучевые. Короче: погода была распрекрасная. Хотя какую ещё можно ожидать в летающем над облаками городе? Выходит директриса.
— Дорогие выпускники! Сегодня, в этот торжественный день вы стали совсем взрослыми!
Купол усилил и без того нехилый звук с колонок. И эхо от зданий тоже добавляли свой вклад в эту какофонию. Было порой не понятно, что она говорит.
— И мы все будем по вам скучать, дорогие вы наши! — и чуть позже добавила, чуть потише: — За исключением Виннера, конечно.
— Взаимно! — кричу ей в ответ, сложив ладони рупором.
Её передёрнуло. Ага, услышала! Хорошо. Потом она продолжила нас «благословлять» на дорогу в светлое будущее. Она закончила свою речь, далее пошли наши классухи. Короче:
