Титов с прищуром проговорил:
‒ Дурку-то не гони! Ты и не помнишь? В прошлый свой приход я сидел вот в этом кресле, ‒ ударив ладонью по нему, ‒ и на блюдечке дал расклад о начальнике таможни! К сожалению, он не Верещагин, ему за державу не обидно, ‒ назвав героя-таможенника из советского фильма «Белое солнце пустыни», который не брал взятки. ‒У тебя в мозгу сим-карта на сто гигов. Всё ты помнишь!— постучав пальцем по голове. ‒Если бы я тебя не знал столько лет, не обратился бы за помощью, а пошёл прямиком в ФСБ! Конечно, не в местное болото, с головой пока дружу. Доехал, до Тюмени или Екатеринбурга, ‒ задумчиво помолчав. ‒Опять же, у чекистов всё повязано, вор вора кроет.
Семёнов с хитринкой на лице, парировал:
‒ Если мне не изменяет память, пословица звучит иначе: «рука руку моет», а не «вор вора кроет»!
‒ Суть дела не меняет! Давай ближе к теме. Ты готов мне помочь, говори, чтобы время не отнимать ни твоё, ни моё, ‒ говоря с напором. ‒Но знай, впрягаясь в мою беду, не ручаюсь, что мы оба выйдем победителями. Как ты любишь выражаться, «лежать нам рядышком, с безвременно ушедшей в мир вечной прерии братвой, героически погибшими, деля добычу зажравшихся коммерсантов».
Семёнов с серьёзным видом обдумывал предложение Титова. Зачем мне, бывшему оперу, живя спокойной жизнью на пенсии, и ввязываться в тёмные дела криминального авторитета? Тем более, его опекает ФСБ, а это уже обратная сторона медали: чекисты используют Тита на благо государства или в личных целях! Не все сотрудники ФСБ с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Вторые опаснее первых. Где крутятся большие деньги, действуют другие законы. Все блага достаются тем, кто хитрее, наглее и у кого за пазухой револьвер! Да и не так много времени прошло, когда из-за порыва своей творческой души помог правоохранительным органам найти убийцу судьи, которого отравили «мудреным» ядом на свадьбе у собственной дочери. Тогда за помощью обратился мой ученик по бандитскому отделу, ныне его начальник, полковник Ермаков. Отказать было нельзя, зло должно быть наказано. И самое главное, жизнь Ермакова находилась в опасности. Люди, причастные к убийству судьи, оказались негласными сотрудниками ФСБ. Убийца из города сбежал, и где он сейчас бросил якорь, неизвестно. Скрылся по приказу чекистов или его личное решение, история умалчивает. Он ‒ профессионал, ведь заказчик за собой следы обязательно зачистит. Первым, кого уберут из «игры», будет он сам. Допускаю, органам удастся посадить на скамью подсудимых убийцу, так и заказчика преступления. Но статистика судебных решений показывает: крайними остаются исполнители. Заказчики ‒ люди с деньгами и, главное, со связями в органах власти. Против двух «монстров» судье не устоять.
‒ Борис, ты мою жизнь обрисовал не в радужных красках, на языке так и вертится «я не трус, но я боюсь, смогу ли я, сумею ли», ‒ высказав знаменитую реплику героя Юрия Никулина из советского фильма «Брильянтовая рука».
Титов, отпивая кофе из кружки, произнёс с улыбкой на лице:
‒ Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Ты в теме, значит, в деле! Назад пути нет! Жду дельного совета. Если чекисты меня прижмут к стенке, не выдержу пыток, сдам тебя с потрохами, ‒ посмеиваясь.— Не мне тебе объяснять, какое примут решение по нам обоим. Мне, как вору, подкинут в карман наркотик. А ты уж сам придумай себе наказание. У вас, ментов, способов посадить невинного человека за решётку достаточно.
Семёнов почесал подбородок:
‒ Из всего нами сказанного подвожу черту: прогнали порожняк. Давай, выкладывай, что там за беда намечается. Кстати, ты оговорился, что тебя чекисты, как волка позорного, обложили флажками. Что-то я не слыхал, чтобы в блатном мире водились волки, всё больше встречал шакальё… Не обиделся?! Правду сказал!
Титов шумно вздохнул:
‒ Я уже вышел из того возраста, чтобы обижаться на всех и на всё. Это ещё на заре моей юности воровская жизнь грезилась в шоколаде, что буду соблюдать воровские понятия. За каждое сказанное в мой адрес гнилое слово держать ответку. На деле все бродяги в дерме, косяк на косяке. Святых среди нас, воров, нет!
‒ Это хорошо, что ты в здравом уме, поэтому и вожу с тобой дружбу. Хотя по всем раскладам мы на разных берегах, но, как видно, судьба толкает идти по жизни вместе. В прошлый раз с убийством судьи вышли наполовину победителями. Почему наполовину? Так убийцы бродят на свободе! В любой момент прилетит от них ответка, как ты выразился только что этим ёмким словом! Мы с тобой ‒ мелкие сошки, от нас ничего не зависит. А к киллерам смерть придёт от их хозяев, ФСБ! Крыша всегда идёт на шаг впереди. В последнее время фейсы не щадят, даже своих энкэвэдэшных генералов отстреливают, как бешеных собак. Наверно смотришь по телеку криминальные новости?! Получается, в этот раз нам снова идти на баррикаду, взявшись за руки, защищать свою жизнь… Звучит из моих уст прямо, как с президентской трибуны: «Все на войну с врагом, победа будет за нами!». Судя по твоим словам, наш враг лежит не на поверхности, а сидит где-то там, глубоко. Иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце и так, пока не выйдешь на босса всей этой хитро запутанной вереницы.
Семёнов, говоря длинную речь, думал: доверять Титу нельзя, в голову к нему не залезешь, что он предпримет, когда над ним сгустятся смертельные тучи? И отказать нельзя. Знать бы, с какими мыслями уйдёт: добрыми или с камнем за душой?! Придётся пойти навстречу. Взялся за гуж, так держись, барабан закрутился. Человек обратился за помощью, выложил «пионерскую тайну», через таможню пройдёт криминальный груз. Назвал людей с большими погонами и с большими полномочиями. Можно обратиться с официальным заявлением в прокуратуру, мол, так и так, в органах власти, в креслах засели коррупционеры. «Кто вам рассказал?» — задаст чиновник вопрос. Бабушка на ушко шепнула. Как гражданин страны требую с ними разобраться и наказать. Их место в тюрьме! Представляю лицо прокурора, когда он посмотрит на меня удивлёнными глазами. Догадываюсь, что подумает обо мне: «Гражданин Семёнов, бывший сотрудник шестого отдела, находясь на пенсии, сошёл с ума. Ему ли не знать, что людей, назвавших коррупционерами они из касты неприкасаемых». Прокурор первый звонок сделает им. А дальше события потекут под их контролем, останется ждать «подарок», когда в своём же подъезде получу молотком по голове или, как собаку, пристрелят в подворотне. Наверно первое вернее. Бить молотком по голове недоброжелателю ‒ моё «законное изобретение», на него у меня патент. Подъезд ‒ самое надежное место для совершения преступления, пусть даже видеокамеры висят на каждом этаже, есть способы их обойти — зашарить за бомжа. На бомжа даже собаки не обращают внимания. Убить человека считается самым страшным грехом. А что делать, когда стоит вопрос: кто останется на этом свете, ты или твой враг? Мы, опера, только сами себя можем защитить. Государство оперов не ценит, смотрит на нас с презрением, выплачивает нищенскую зарплату и пенсию, с чекисткой она несравнима. Хотя с коллегами делаем одно дело, боремся с преступностью. Милиция или, как её сейчас называют, полиция у руководителей страны не в почёте. Уважать полицию ‒ значит жить честно, что редко кому удаётся делать, если только монахам в монастырях, им деньги не нужны, есть, с кого брать пример, у Бога кошелька в кармане нет.
