XII, не нашёл там ни духовенства, ни служб. Вокруг катафалка стояло двенадцать деревянных подсвечников, выкрашенных чёрной краской, и единственным сторожем был ребёнок с опахалом, которым он обмахивал мух с лица покойника, а рукояткой бил через решётку тех, кто, не довольствуясь позволением целовать туфли, простирал свою набожность до того, что пытался их похитить.
Похороны Пия VIII продолжались шесть дней. В течение этого времени кардиналы имели несколько конгрегаций, то есть совещаний относительно военных и гражданских чинов области. Тут же был избран председатель собора и назначены доктора, хирурги и другие лица, которые должны состоять при кардиналах во время выборов.
Святейшая коллегия давала в то же время аудиенции послам всех государств; тут происходили взаимные уверения в дружбе и предложения содействия к охранению свободы собора.
Послы при входе в приёмную залу трижды коленопреклонялись, как будто бы в присутствии папы, и поднимались лишь по приглашению кардинала-декана, который и отвечал им от имени всей коллегии. Охранители римского народа, обязанность которых заключается в защите римских гражданских льгот, прав и привилегий, послы земель, находящихся в зависимости от святейшего престола, явились в свою очередь заверить кардиналов в своём им повиновении. Места охранителей занимаются обыкновенно креатурами сенаторов, и они стоят почти рядом с ними на иерархической лестнице.
Пустые почётные должности, на которых жалованье получают без всякого дела!!!
Надгробная речь покойному папе была произнесена в последний день похорон, и этим завершились погребальные церемонии.
Приближалось время открытия собора.
Пока в Ватикане совершались все эти формальности, римское население не оставалось праздным и равнодушным.
Донна Олимпия во главе всех влиятельных женщин высказывала необыкновенную деятельность.
Памфилио тоже принимал участие во всех интригах и особенно старался захватить в пользу иезуитской партии ревнителей голоса присутствующих кардиналов. С давних пор он был связан с графиней Серраваль какими-то таинственными узами. Презрение и ненависть, которые они питали друг к другу, отступали перед необходимостью и неизбежностью их союза, и, не имея возможности разойтись, они оставались тесно связанными.
Чтобы хорошо понять план и уловки донны Олимпии, не следует забывать, что в Риме женщины пользовались всегда громадным влиянием.
Могущество прелестниц и фавориток в этом католическом государстве было всегда сильнее, нежели при любом из самых развращённых дворов Европы. Во все времена мы видим пап и кардиналов под башмаком у женщин, дерзко злоупотреблявших своим постыдным влиянием. Женщины в Риме предпочитали властвовать над городом, наполненным священниками, нежели над целым государством, населённым светскими людьми.
Донна Олимпия гордилась своим именем. Оно напоминало ей о славе другой донны Олимпии, которая во время папства Иннокентия X в продолжение одиннадцати лет нераздельно правила областью святейшего престола.
В честь этой женщины была выбита медаль с её изображением на лицевой стороне; на обороте медали был представлен папа в женской причёске с прялкой и веретеном в руках. Эта же женщина говорила папе, избранному по её милости:
— Отдайте мне ваши два ключа.
— Нет, не оба, один только.
— Я требую оба, вы ведь способны отдать мне ключ от ада, а от рая, пожалуй, оставите себе.
Женщины, которых донна Олимпия завербовала под знамёна своих интриг, выказывали столько жару и усердия, что их в Риме звали le donne prelati (женщины-прелаты), а их увенчанные митрами рабы носили презрительное название prelat-donne (прелаты-женщины).
Они интриговали со всеми партиями.
Испанцам они восхваляли преданность их кандидата этому народу; французам его симпатии к их стране; всем говорилось что-нибудь подобное, с ревнителями же они вели тайные переговоры.
Донна Олимпия и её агенты твердили повсюду, что Рим может процветать только при buon papa per le donne — папе, добром к женщинам, и cioe inchinato ad amare il sangue donesco — наклонности которого были бы мягки и женственны.
В то время как высшее римское общество было так занято, другими слоями овладел полный разлад мнений, дававший чувствительные толчки всеобщему направлению. На улицах, в общественных местах, в церквах, повсюду только и было речи, что о выборах, в трактирах за Тибром одинаково возводили и низлагали пап, как и в лучших отелях на Испанской площади, наполненных множеством иностранцев, приехавших в Рим специально к этому случаю.
Тут перебывало уж больше пап, чем было кардиналов. Разговорам о предстоящем торге голосами не было конца: простонародье откровенно говорило: «Луковица на рынке дороже кардинальского голоса на соборе, все эти господа кардиналы теперь смирнее ягнёнка».
Одна часть города была уверена, что выбор падёт непременно на такого-то; в другой за этим же предполагалось меньше всего шансов; одних превозносили, других унижали; то пробегал слух, что испанцы взяли верх, то вдруг торжествовали французы; сколько тут являлось пап от Испании и от Франции, о которых и не думал народ, и сколько их создавал в своём воображении народ без всякого ведома Испании и Франции!
Это положение дел благоприятствовало замыслам донны Олимпии, она подстерегала всякий договор, всякую сделку; она не щадила золота своим шпионам, удвоила свою бдительность и на каждом важном пункте имела преданных людей.
Успех то улыбался ей, то вдруг покидал её, и она видела себя одинокой, всеми оставленной.
Паскен, видя, что она, увлёкшись честолюбивыми замыслами, забыла даже свою прежнюю набожность, разделил её имя на две части и назвал её Olim-pia — некогда благочестивая.
Между тем наступило время явки на собор. Донна Олимпия, расставаясь со своим кардиналом-протеже, сказала ему:
— Я хочу вас увидеть только папой.
— Если вы не будете папессой, — отвечал ей тот, — я не хлопочу сделаться папой.
Невозможно описать во всех подробностях те уловки, к которым стали все прибегать с приближением собора.
Каждый старался нравиться и обманывать, на каждом шагу были расставлены сети и западни.
Самые искусные соискатели папства задолго стараются устранить от себя все такие должности, которые могут им повредить и каковы, например, дипломатические миссии.
Часто кардиналы лишь потому, что принадлежат к известной нации или роду, или по некоторым подозрениям и недоверию к ним, должны бывают отложить навсегда всякое попечение о пастве.
Самым лучшим условием для достижения папства бывают видимые немощи, обещающие лишь краткое пребывание на первосвященническом престоле.
2. Во время собора
Теперь проникнем на собор: это всё равно что пройти в Рим через потайную дверь. Для римского духовенства собор есть лучший случай выказать свою хитрость и коварство, в которых они изощряются более пятнадцати веков перед лицом всего мира.
Канонические правила дозволяют кардиналам выбрать место собора; но об этом рассуждают лишь для формы.
Обыкновенно выбирался Ватиканский
