подкатило к горлу, а потом упало в пятки. Этот круг оно успело проделать несколько раз.
* * *
Аня медленно поднесла руку к двери и гулко постучалась в нее, то ли надеясь, что ее не услышат, то ли боясь, что сильный стук обрушит стены. Где-то в глубине дома послышались шаркающие шаги, постепенно приближавшиеся к незваной гостье. Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге показалась высокая морщинистая женщина, с седыми волосами. Только непонятный блеск в глазах, отсутствие сутулости и вполне разумное выражение лица мешали назвать ее «старухой». Женщина была одета в длинный потертый халат, грязно-фиолетового цвета, ее волосы гладко зачесаны назад и собраны в пучок. От хозяйки исходил не старушечий, а вполне нормальный аромат лаванды и ландыша.
– Здравствуйте. Скажите, здесь проживает Олег Борисович Манин? – Аня говорила мягко и неуверенно, но ее слова среди мертвой тишины казались неестественно громкими.
– Да, он живет здесь…, – это мой сын…, – ответила дама вполне приятным, не по возрасту моложавым голосом.
– Знаете, мне бы хотелось поговорить с ним по важному делу, если это возможно.
– Конечно, возможно. Проходи скорее, ты же совсем промокла и замерзла. Старуха-женщина странно улыбнулась, пошире открыла дверь и впустила Аню в дом. Девушка всем телом ощутила тепло и обжигающий аромат запеченной в духовке курицы с картошкой. В доме оказалось довольно темно. Коридор был длинным и узким, на полу лежал сине-зеленый палас, почти во всю его длину. Аня разулась на пороге и последовала за женщиной, которая провела ее в кухню. Обстановка выделялась простотой. Посреди квадратной кухоньки стоял обеденный стол, слишком большой для матери и сына. «Наверное, они живут не вдвоем, или у них часто бывают гости», – пронеслось в мыслях у девушки. В самом углу, у окна, возвышался обшарпанный холодильник, без ручки, затем, – плита и умывальник.
Под стол были задвинуты объемные деревянные стулья, с когда-то зелено-золотистым орнаментом на обшивке. Подобные Ане приходилось видеть только в старых фильмах. Они придавали этому мрачному помещению какую-то изысканную красоту и оригинальность. – Проходи, проходи смелее…, не бойся, вот, присаживайся… – женщина возникла из-за спины Ани и неожиданно подсунула ей такой же деревянный стул, но с красновато-бардовым рисунком. Девушке показалось, что дама всячески стремилась, чтобы гостья села именно на него, а не на какой другой стул. – Ну, как тебя зовут? По какому делу пожаловала к нам? – стала расспрашивать женщина, подсаживаясь к столу.
– Меня зовут Аня. Я раньше училась в университете, где преподавал Олег Борисович. В данный момент я интересуюсь историей студенческих строительных отрядов. С этим вопросом в деканате мне посоветовали обратиться к Олегу Борисовичу.
– А…, да, да…, да…, – вставила женщина, скрестив на груди морщинистые руки. Ее пальцы медленно двигались и плотно прилегали к телу так, что кончики ровных, но желтовато-коричневых ногтей побелели. – Мой сын был командиром одного из таких отрядов. Давно это было…, но, думаю, он тебе может много чего интересного рассказать. В нашу местность ребят направляли только дважды, – строить здесь особо нечего, да и вещи странные здесь творились на второй год. Так что, потом студенты боялись здесь появляться. Женщина внимательно посмотрела на Аню, ее бледно-зеленые глаза хитро блеснули, придав всему лицу какое-то кошачье выражение.
– А что за «странные вещи»? – Аня с увеличившимся интересом наивно уставилась на старуху и с нетерпением ждала ее ответа.
– Да толком никто и не знает…, пропали в лесу несколько ребят, так и не нашли их…, – уж сколько лет прошло. Догадки разные были. Сначала думали, что медведь утащил, но всю местность обыскали, – никаких признаков. Водолазы в речку ныряли, но тоже ничего не нашли. Сначала объявили их пропавшими без вести, а по истечении времени, – погибшими. Слухи разные поползли по поселку: что их инопланетяне забрали к себе, что оборотень завелся в наших лесах.
Аня сглотнула и некоторое время сидела, молча, не шелохнувшись.
– А что же с ними могло произойти? – не отставала девушка.
– Не знаю, милая…, не знаю, что там стряслось. Были ребята, и нету. Всем отрядом искали…, в розыск объявили, – как сквозь землю провалились. Дама снова улыбнулась и встала из-за стола. – Ладно, сейчас будем ужинать. Я познакомлю тебя со своими детьми, – у меня их трое. Чувствуй себя, как дома, – здесь тебе рады. Аня напряглась всем телом, – тайна исчезновения студентов повергла ее в растерянность. «Что же могло произойти в то роковое лето? Может, Олег Борисович знает об этом побольше? Но станет ли он говорить о таких вещах с посторонним человеком, наверняка, эта трагедия до сих пор напоминает ему о себе?» Затылком девушка почувствовала, что на нее кто-то внимательно смотрит. Голова рефлекторно повернулась назад: в коридорчике, у входа на кухню, стояли хозяйка и трое незнакомых гостье людей. – Аня, знакомься, – это мои дети, – старуха с улыбкой посмотрела на девушку, и в ее глазах зажегся победный огонек.
– Я – Олег Борисович. Рад быть полезным. Аня пристально посмотрела на человека, который был обладателем спокойного, молодого голоса. Перед ней стоял среднего роста мужчина, лет пятидесяти пяти, с темно-пепельными волосами, и в домашней одежде. Девушка удивилась этому, ведь в университете ей сказали, что ему за семьдесят. Лицо его казалось обычным: серовато-зеленые глаза миндалевидной формы улыбались, а тонкие губы придавали лицу серьезное выражение. – Очень приятно. Извините, что потревожила Вас…, – растерянно залепетала девушка. – Не стоит извиняться. Хорошо, что посетила нас. Гости сюда заходят редко, – плохая дорога, через лес пешком идти не каждый осмелится. Поэтому рады всем. Из-за спины преподавателя вышел другой мужчина, примерно того же возраста. Его темные волосы беспорядочно вились и копной лежали на голове. Глубоко посаженные серые глаза мерцали холодным светом, несколько длинные руки, с аккуратными пальцами, висели вдоль тела. Он скупо назвал себя «Сергеем Борисовичем» и вслед за братом сел за стол. Последней представилась дочь Старухи. Это была женщина лет пятидесяти. Но и здесь с её возрастом Аня могла «промахнуться». Внешне она очень напоминала собой мать. Однако лицо ее практически не было собрано в морщины и выражало, скорее, безразличие, чем иное состояние души. Имени женщины Аня не запомнила и надеялась, что не придется обращаться к ней. Самым приятным из всех присутствующих девушке показался Олег Борисович, может, потому, что именно с ним ей необходимо было поговорить, а, может, этот человек действительно был рад ее появлению. Молча, сели ужинать. Аня ощущала себя в этом доме посторонней, впрочем, оно так и было. Стол красиво сервировали. Возникало впечатление, что ужин являлся для всех членов семьи своеобразным ритуалом, что это было не просто действие (как у
