улыбке.
— Так, все, стоп! — Средняя регулировала жаркий процесс. — Нам нужна только злость, а не умиротворение вперемешку с негой!
Красивая тяжело дыша развалилась на лавке и схватила пол-литровую кружку. Через трубочку она с удовольствием протягивала яблочный лимонад.
Старая заглянула в мешок.
— Ух ты! Ты превратила листья в пудру!
— А что дальше? — любопытно спросила Ребекка.
— А дальше мы это отправим в котёл, — сказала Старая и стала высыпать содержимое в кипящую воду. — А теперь, главное, не мешать, но и не забывать. Злость долго варить нельзя: хата взорвется! Полчаса максимум!
Ребекка с недоумением глядела, как Старая высыпала бывшие листья в кипяток.
— Красивая передала свою злость листьям, она напитала их эмоцией, и теперь листья, то есть, пудра от них — переносчик! Она передаст злость кипящей воде, и та и превратится в ингредиент! — пояснила Средняя ничего не понявшей Ребекке.
Прошло около получаса.
— Вот она — выжимка злости! — с азартом воскликнула Старая. — Можно разливать по флаконам!
— А куда добавляется этот ингредиент? — спросила Ребекка.
— В зелья для быстрой славы, успеха и достижения целей, — отвечала Средняя. — Такие снадобья любят покупать мужчины.
— А что на них написано? Неужель так и пишите?!
— Не совсем, — поясняла Средняя. — Уже б давно на костре сожгли! Обычно пишем «элексир от лени» или «лекарство от сонливости».
— Ого! А переносчиком эмоции может быть только мешок с сухими листьями? — спросила Ребекка.
— Нет, что ты, — улыбнулась Средняя. — Все зависит от того, как ты выражаешь эмоции.
— Я, например, люблю дубасить подушку, я чувствую, что именно так мое тело максимально отдаёт эмоцию листьям. — объяснила Красивая.
— А я люблю давить что-нибудь, — делиласьСредняя.
— А у меня выражение злости целый обряд! — воскликнула Старая. — Мне необходимо максимально вжиться в роль, я ощущаю себя ведьмой, что готовит отравленное зелье! Я стою возле котла и тщательно мешаю его содержимое и громко зловеще хохочу.
— Что же тогда является переносчиком эмоции? — удивлённо спросила Ребекка.
— Ничего! — усмехнулась Красивая. — Старая выражает злость словами, своим поведением, это и есть переносчик! Но для того, чтобы передать его кипящей воде, надо..
— Засунуть меня в котёл! — перебила Старая и расхохоталась. — Суп из меня сварить!
Ребекка испугалась и подсела поближе к Средней.
— Поэтому я редко, когда участвую в переносе эмоций, а, чаще всего, помогаю сестрам их выражать.
— Например, как сегодня? Держали мешок? — на всякий случай уточнила Ребекка.
— Ага, — ответила Средняя. — А я наблюдаю, когда пора остановиться.
— А что же ты, вафелька? — полюбопытствовала Старая. — Как ты выражаешь злость? И что чувствовала, когда за Красивой наблюдала?
Ребекка не спешила отвечать, но вновь густо покраснела.
— Если не хочешь, не отвечай, — подбодрила Красивая.
— Нет-нет, это очень интересно, я хотела бы поделиться, просто боюсь немного… Меня хотели сжечь за мои чувства…
— Понимаю, — Старая сочувственно поглядела на нее. — Но как ты уже могла заметить, с нами ты в безопасности!
Ребекка сдержанно улыбнулась.
— Это было очень жарко, — тихо начала она, обращаясь к Красивой. — Так по-женски, так… утонченно, так…
Ребекка смутилась.
— В какой-то момент, мне даже стало неловко на тебя смотреть, — продолжала она. — Я даже опустила глаза. Это было интимно, сокровенно. Я увидела в этом что-то…
Ребекка запнулась.
— Эротичное? — подсказала Старая.
— Угу, — буркнула Ребекка.
— А я ещё не забыла это слово! — Старая расхохоталась, и сестры вслед за ней.
— Да, это было похоже на животную страсть! — Вспыхнула Красивая. — Думаю, был бы у меня любовник, мы б с ним бились такими мешками!
— Наверное, это уже была бы не злость! — Средняя загадочно улыбнулась и покраснела. — Скорее, страсть, как ты и приметила. Но, наверное, одним из ее многочисленных ингредиентов и является злость. Здорово, как ты прочувствовала это, Ребекка!
Та, казалось, раскраснелась ещё больше.
— А как бы ты выразила злость? — спросила Красивая.
— Ну… Бить подушку мне не помогает. Вернее, через битьё моя злость не передастся листьям.
— Значит, твоя злость живёт не в кулаках, — пояснила Средняя. — А где тогда?
— В ладонях, — немного погодя ответила Ребекка. — Моя злость живёт в ладонях. Мне важно держать объект злости в руках.
Тут Ребекка закрыла глаза и стала прислушиваться к себе. Она несильно сжала кисти в кулаки и ощупывала пальцами свои ладони, словно изучая.
— Я хочу чувствовать объект злости в своих ладонях, регулировать его… жизнеспособность.
— Подольше мучить, а потом задушить, например? — спросила Старая.
— Ага, — Ребекка открыла глаза. — Я имею ввиду, мешок, конечно же, в жизни я и паучка убить боюсь!
— Конечно, вафелька моя, — успокаивала Старая. — Поэтому мы и такие добрые и спокойные: вылила злобищу на мешок с листьями, и сразу люди не бесят!
— Какие мы всё-таки все разные в наших чувственных проявлениях! — удивлялась Средняя. — И, главное, в этом и есть наша прелесть и различие!
— Но я думаю, в эти моменты я выгляжу пугающе, неистово, дико. — Стыдливо произнесла Ребекка. — Я думаю при виде на такую меня, у людей будет рождаться ужас, а не восхищение с нотками вожделения, как к Красивой… Мне кажется, я похожа на вас в этот миг! — Ребекка поглядела на Старую. — Даже представилось прямо сейчас, как вы, злющая ведьма, варите отравленное зелье, а я нарезаю мясо какого-нибудь мертвого зверька, мну в своих ладонях, тая от удовольствия, и бросаю к вам в котёл!
— Ха-ха-ха, — расхохоталась Красивая, — а она мне нравится все больше и больше!
3
И вот потянулись дни и недели «перевоспитания» Ребекки у дочерей покойного пастора.
Хорошо ей жилось в избушке знахарок, а уроки по изготовлению ингредиентов для зелий нравились Ребекке больше всего.
— На самом деле, такие простые однокомпонентные чувства, злость, грусть, например, готовить легко, гораздо сложнее, но и интереснее готовятся переживания! — таинственно-заманчиво молвила Старая.
— Переживания?! Это… В них, наверное, живут несколько разных чувств? — предположила Ребекка.
— Так и есть, вафелька моя, — Старая улыбнулась, — и я хотела бы попросить у тебя рецепт одного переживания… Его можешь знать только ты.
Ребекка замерла.
Казалось, будто её в чем-то обвинили прямо сейчас, она почувствовала себя голой.
К щекам прилила кровь, Ребекка невинно улыбнулась, но опустила голову, страшась поднять глаза.
— Вот! — уставилась на нее Старая. — Вот оно самое! Благодаря этому ты здесь и очутилась! Невинность вперемешку с…
— С чем? — Ребекка ожила и подняла глаза.
— Что с тобой сейчас происходит? — Средняя вперилась в нее любопытным исследовательским взглядом.
— Что ты чувствуешь? — спрашивала Красивая. — Каковы же они, ингредиенты твоего…
— Смущения! — басом гаркнула Старая.
— Смущения?! — залепетала Ребекка.
— Так и есть, — Средняя не сводила с нее глаз. — Ты сейчас была смущена.
— Да, но я не думала, что это…
