Книга Счастье для начинающих - Кэтрин Сэнтер

Если хотите отправить меня в ад, забросьте меня на вечеринку, где я никогошеньки не знаю. А если хотите сделать все по-настоящему кошмарным, набейте помещение подвыпившими ребятишками из колледжа. И позаботьтесь, чтобы любой сумел пролить на меня выпивку. Не говорите мне про вечеринку заранее, – чтобы я заявилась туда в трениках, стянув волосы в хвост. И в довершение суньте мне под мышку кошачью переноску цвета розовой жвачки. С разобиженной карликовой таксой внутри.

Или лучше не стоит. Поскольку тогда вы превратитесь в моего брата Дункана. И уж поверьте, Дунканом вам быть не захочется.

Вот что он выкинул на сей раз. Он пообещал три недели присматривать за моей собакой Пикл, пока меня не будет в городе. Я ему напомнила, что Пикл любит кусать прохожих за лодыжки и людей в целом не жалует. И собак тоже. И вообще живых существ. Однако Дункан так искренне клялся, что сам хочет с ней возиться, что, даже зная его всю жизнь, я согласилась. Он божился, мол, всего себя посвятит ее комфорту, пока меня нет. Он даже шутил, мол, зажжет свечку с ароматом мяса, лишь бы она чувствовала себя как дома.

Мы договорились, что я привезу Пикл накануне отъезда, но к назначенной дате Дункан вообще забыл о собственном плане, словно его и не существовало вовсе. Вместо этого он решил устроить у себя «небольшое сборище добрых друзей», где его сосед Джейк выступит барменом. Джейк, в свою очередь, изобрел коктейль под названием «Ламбада», в состав которого входил домашний самогон. Джейк клялся, мол, достаточно нюхнуть его стряпню, и секс вам гарантирован.

Внезапно в квартиру размером с холодильник набились сто человек. И одной из них была я.

Самое худшее тут – не то, что Дункан раз за разом откалывает подобное. Самое худшее – то, что я раз за разом на это покупаюсь. А пострадать теперь придется моей эмоционально ущербной собачке.

Как всегда в подобных ситуациях, от Дункана не было ни слуху ни духу. Я протолкалась в его комнату, но там никого и ничего не было. Впрочем, последнее не совсем верно: были и грязные трусы на полу, и контейнеры от китайской еды трехнедельной давности, и плакаты с девицами в бикини – не было только самого Дункана. На кресло с откидной спинкой в углу, которое он притащил со свалки, была навалена выше моего роста куча грязной одежды. С одинокого гвоздя свисал престарелый моток елочных гирлянд, помаргивающий огоньками наподобие Вегаса.

Пробравшись к незаправленной кровати, я опустила на нее переноску с Пикл и наклонила, чтобы заглянуть внутрь. Из-под верхней губы Пикл показались клыки. Уши обвисли. В глазах светилась обида.

– Ты хочешь тут жить, да? – спросила я.

К моему удивлению, ответил мне голос у меня за спиной:

– Да я не против.

Голос принадлежал Джейку. Соседу по квартире, бармену и лучшему другу Дункана с десятого класса. Но до меня не сразу все это дошло, и не только потому, что он стоял в углу, где его не было видно. Он выглядел иначе – то есть радикально иначе – по сравнению с тем, когда я в последний раз его видела. Когда же это было? Черт его знает. Достаточно давно, чтобы он успел вырасти эдак на фут и раздаться во всех приятных мальчишеских местах, например в плечах, а еще приобрести гораздо лучшую стрижку – с перышками вместо дурацкой челки. Конечно, я его узнала, но он настолько не походил на человека, которого я себе представляла в тех редких случаях, когда вообще о нем думала, что я невольно спросила:

– Джейк?

Он поднял руку:

– Привет, Хелен.

– Ты что, там прятался?

– И вовсе я не прятался, – нахмурился он. – Я в закутке сидел.

– В каком еще закутке?

– Ну это… – Он жестом указал куда-то позади себя. – Мы сделали из встроенного шкафа укромный уголок. Местечко, чтобы поиграть в видеоигры, послушать музыку. Я там в основном читаю.

– Вы с Дунканом построили укромный уголок?

– Там классно. Словно сидишь в космическом корабле. Хочешь посмотреть?

Я уставилась на него во все глаза, мол, «что, правда?». Мне никогда не нравился этот парень. Все, что выводит меня из себя в Дункане, в Джейке преумножено десятикратно. После знакомства с Джейком Дункан стал вдвое меньше мыть посуды, вдвое меньше делать домашних заданий и работы по дому и вдвое больше курить, чем раньше. Я надеялась, что, когда они поступят в колледж, их пути разойдутся, но они взяли и поселились вместе. И были соседями на протяжении четырех лет. Последний курс закончился, и наступило лето (впрочем, Дункан так и не получил диплом), а они все еще жили вместе как малолетние идиоты.

По-видимому, у Дункана не нашлось времени, чтобы получить диплом, но он сумел выкроить достаточно, чтобы построить у себя космический корабль. Нет, я не хотела смотреть на их закуток. Ни за какие коврижки.

Джейк пялился на меня, как всегда пялился, когда мы оказывались в одном помещении: чуть приоткрыв рот, будто не просто на меня смотрит, а вроде как созерцает. Будь на его месте кто-то другой, мне бы польстило.

Пауза затягивалась, и я выдавила наконец:

– Ты свой хвост срезал.

Он кивнул, точно только что вспомнил.

– Ага… То есть, ну да. Взял большущие ножницы, и щелк! Дункан держит его в кофейной кружке на полке и называет его нашим домашним животным.

Снова пауза, Джейк все кивал.

– Перед церемонией вручения дипломов? – спросила я наконец.

– Нет. – Перестав кивать, Джейк переключился на покачивание головой. – На первом курсе.

Это привлекло мое внимание.

– Так у тебя была короткая стрижка с самого первого курса? Разве мы с тех пор не виделись?

– Еще как. Уйму раз.

Я не могла припомнить, когда видела его в последний раз. И я уж точно никогда не замечала, что он срезал дурацкий хвост и начал укладывать волосы на манер Призрачного Гонщика. Надо полагать, иногда в голове у тебя складывается представление о человеке, и потом уже, глядя на него, видишь только это свое представление – что бы ни случалось.

– Может, дело в очках? – предположил он.

Я нахмурилась.

– У меня новые очки. – Он постучал пальцем по оправе. – До этого года я очки не носил.

– А… Да, наверное.

Мне – и, вероятно, ему тоже – понемногу становилось ясно, что я никогда раньше взаправду на него не смотрела. Он мог бы утверждать, что всегда носил пиратскую повязку на глазу, а я не могла бы это оспорить.

– Симпатичные, – за неимением лучшего сказала я.

– Очень в духе эпохи Никсона. Дункан начал звать меня «Аполлон Тринадцать».

Ну вот, пожалуйста. Стрижка, хипстерские очки и загадочное приобретение всяческих мускулов. Три – все-таки магическое число.