была открыта Краснокутская опытная станция. Сотрудникам ее земство поручило изучить разновидности местных твердых пшениц и вывести новые, более урожайные сорта. С тех пор прошло пятьдесят лет…
Берем свои блокноты, вооружаемся фотоаппаратами — хотим посетить Анну Степановну Инякину, ветерана селекции твердых пшениц. Почти всю жизнь она провела среди краснокутских полей и, вероятно, немало интересного может рассказать о своей работе.
На опытной станции появляемся вовремя. Анна Степановна собирается уезжать в Саратов на конференцию. Теперь она откладывает выезд до утреннего поезда.
Поражает ее лицо, словно вылитое из бронзы. Пытливые, серые глаза под стеклами очков, верхняя губа как будто выточена острым резцом. Это уже немолодая, полная женщина. Но сколько энергии и воли просвечивает в этом скульптурном лике.
— Вот новый сорт…
Анна Степановна срывает с золотистых снопов три колоса. Самый крупный, с длинными черными остями, — колос нового сорта, «мелянопус 26», Колосья поменьше — родители гибрида.
«Мелянопус 26» — детище Анны Степановны. Двадцать два года понадобилось, чтобы вывести новый сорт и дать ему путевку в жизнь. Предшественники Анны Степановны — первые сотрудники Краснокутской станции — взяли на учет местные, стихийно сложившиеся формы твердой пшеницы и после кропотливого долголетнего отбора вывели устойчивый сорт «мелянопус 69». Он обогнал по урожайности все местные разновидности и отличался стойкостью к болезням и вредителям.
Трудно было перешагнуть этот установившийся сорт. Ведь в зернах пшеницы первые исследователи сохранили все лучшее, что было накоплено за два века стихийного отбора.
Анна Степановна понимала, что простым отбором тут больше ничего не сделаешь. Отбор нужно было сочетать со скрещиванием новых форм. К тому времени в нашей стране была создана мировая коллекция пшениц, собранных со всего света. Опытная станция получила отборные зерна разных ботанических ее видов.
Опыление колосьев «мелянопуса» пыльцой другого ботанического вида, «гордеиформе», дало интересное гибридное потомство. Колос у этой пшеницы получился немного крупнее, чем у «мелянопуса 69», урожайность повысилась на один центнер с гектара; пшеница отличалась не только более крупным зерном, но и энергичным ростом, раньше выходила в трубку и раньше колосилась. Гибридный сорт назвали «мелянопус 1932».
Анна Степановна решила скрестить полученный сорт со старым. Она надеялась, что после сложного скрещивания в гибридном потомстве двух хороших пшениц полезные признаки родителей усилятся.
Надежды оправдались. Появились новые биологически устойчивые гибриды с увеличенным колосом. Но прошло еще восемнадцать лет, прежде чем удалось отобрать, изучить и воспитать растения с нужными признаками. Эти признаки приобретались не случайно.
Гибридные поколения развивались в центре сухих степей Заволжья, где условия внешней среды изменяются скачкообразно. Засушливые годы сменялись сравнительно благоприятными, и растения нового сорта приобретали необходимую стойкость и пластичность.
В 1952 году пшеница «мелянопус 26» была сдана на государственное сортоиспытание, а через четыре года — в очень короткий для селекции срок — рекомендована для посевов.
Эта пшеница стала настоящей жемчужиной Поволжья.
Любуемся ее беловатыми крупными зернами. Словно жемчуг, они насыпаны в стеклянную чашечку с плоским дном. Рядом две чашечки с зернами родителей. Овальную форму зерен новая пшеница унаследовала от «мелянопуса 60», а необычную их величину от «мелянопуса 1932». Пробуем разгрызть твердое, кремнистое зерно.
— Вот так излом!
Стекловидность зерно получило от обоих родителей. Многие колхозы быстро оценили новый сорт. На больших площадях эта пшеница дает на два — два с половиной центнера больше зерна, чем «мелянопус 69». Прибавка заметно возрастает в более влажные годы и вдвое увеличивается на орошаемых полях.
В благоприятное лето пшеница приносит с каждого гектара до сорока центнеров отличного зерна. Стебли ее не полегают даже в самые влажные годы. Новый сорт отличается устойчивостью к болезням. Ему не страшен бич пшеницы — пыльная головня…
Слушать Анну Степановну можно без конца.
— А ваш сорт… быстро ли он продвигается на поля?
— О-о, об этом вы уже поговорите с мужем. Внедрением новых сортов твердых пшениц он занимается.
Иван Васильевич Гущин легок на помине. Он заходит в лабораторию и тут же развертывает свои таблицы.
— Посмотрите. Новый сорт совершает триумфальное шествие!
За первые десять лет только в Саратовской области его посевы увеличились с пяти до 385 тысяч гектаров! Сейчас он занимает первое место в Российской Федерации. «Мелянопус 26» стремительно вытесняет старые сорта твердых пшениц во всем Поволжье. Он дает существенную прибавку урожая во всех совхозах и колхозах, которые его сеют. А какое пузатое зерно у новой пшеницы, обратили внимание?
На механических решетах «мелянопус 26» легко отделить от злейших примесей — более узких зерен мягкой пшеницы и ячменя. Каждый колхоз может быстро получить чистосортные семена и посевы. Представляете выгоды для хозяйства? Ведь заготовительная цена чистосортного зерна твердой пшеницы на сорок процентов выше, чем мягкой…
Слушаем и удивляемся — нужную форму зерна сотворили люди. Какая мощь скрыта в созидательной деятельности человеческого разума!
Иван Васильевич хитровато поглядывает живыми светлыми глазами.
— К сожалению, не всегда человек использует плоды своих трудов. Он энергично взмахивает широкой ладонью.
— Планы заготовок зерна твердой пшеницы в Поволжье не выполняются. И знаете почему?! Людское легкомыслие… Ценнейшее зерно засоряется другими сортами хлебов на токах, в зернохранилищах. Нередко сеют твердую пшеницу по мягкой и ячменю. Не пропускают семенной материал через механические решета. В результате очень много бесценной пшеницы уходит на элеваторах в рядовое зерно.
И еще один не менее важный вопрос — Краснокутская опытная станция превращается институтом Юго-востока в животноводческий совхоз: разводим свиней, крупный рогатый скот, строим животноводческие помещения. Селекция твердых пшениц отодвигается дальше и дальше на задний план. У нас нет необходимых штатов, лаборатории для определения белка и клейковины, оцениваем зерно на зуб, как делали пятьдесят лет назад наши предшественники.
А ведь в солнечном Заволжье сама природа усиливает полезнейшие свойства чудесного зерна, и человек должен помогать этому. Сейчас нужен широкий размах исследовательской работы тут, на родине твердых пшениц…
Гущин, конечно, прав. В сухом Заволжье, в колыбели твердых пшениц, необходимо создать мощную исследовательскую группу, оснастить
