Книга Трясина - Анастасия Алексеева

В тёплом, пропитанном ароматами цветов воздухе, рождалось уютное спокойствие. Казалось, весь дом замер, наслаждаясь мирным солнечным днём. Невысокие каблучки звонко цокали, нарушая общую атмосферу умиротворения. На мгновение в голове возникла мысль разуться и пройтись босиком по нагретому и начищенному до блеска деревянному полу.

Отогнав подальше странную мысль, я продолжила путь, прислушиваясь к окружающей тишине. Судя по длине коридоров, моя комната располагалась где-то в дальнем крыле. По мере приближения к сердцу дома, стали появляться первые звуки голосов, шорох одежды снующей туда-сюда прислуги и неожиданно из-за приоткрытой двери раздался детский смех.

В груди потеплело от этого чистого, искреннего проявления радости. Взрослые так не смеются, даже когда по-настоящему счастливы. Может, ломается что-то внутри с возрастом, а может однажды, оглядываясь на окружающих, мы просто запрещаем себе быть счастливыми. Не привлекать внимания, не выделяться, как все угрюмо смотреть на мир исподлобья, пока бежишь на работу. Не поднимать головы, когда усталый возвращаешься домой. И так каждый день.

Не удержавшись, я осторожно заглянула в шелку между дверьми и замерла. В простом домашнем платье с убранными в аккуратную причёску волосами прямо на полу сидела Ингрид. Художник ошибся. В залитой светом гостиной, с нежной улыбкой на бледных губах она казалась хрупким видением. Вздохнёшь неосторожно — рассыпется, исчезнет навсегда.

Тихо, стараясь не привлекать внимания, я переступила с ноги на ногу, разглядывая, что же заставило эту женщину будто светиться изнутри. На мягком ковре перед ней играли две девочки. Сёстры с портрета. Сейчас они были слегка старше, но даже так, едва ли им исполнилось больше десяти. Младшей и вовсе от силы было лет шесть.

Что же за человек была прошлая владелица тела, если хотела, чтобы вместо неё императрице отдали одну из этих крошек. Нет, мне тоже особая жертвенность не свойственна, но стоило подумать, что девочек могли насильно выдать замуж просто, чтобы откупиться от обиженной правительницы, и по спине пробежала дрожь. Жуткий мир. Мерзкий.

Нахмурившись и погрузившись в собственные размышления, я не сразу заметила, что меня раскрыли. Ингрид чуть склонила голову на бок и осторожно похлопала рядом с собой, приглашая присоединиться. Профессиональное чутьё подсказало, что отказываться не стоит.

Осторожно юркнув в комнату, я опустила взгляд и попыталась изобразить реверанс. Получилось так себе. Графиня удивлённо вскинула брови, но тут же взяла себя в руки и кивнула. Улыбка из нежной стала рабоче-вежливой. Взгляд заострился, стал цепким, внимательным. Она не просто похожа, эта женщина будто была мной. Неужели я выглядела так же, выискивая, у кого смогу вытянуть побольше интересной информации?

Нужно было начать разговор. Сказать хоть что-то. Но что? Во время работы таких вопросов не возникает. Служба информации сообщает о событии. Редактор подсказывает, под каким углом подать информацию читателю. Я выбираю подходящую информацию и пишу статью. Всё понятно и отработано за годы до автоматизма.

Улыбка Ингрид стала мягче. Заметив моё беспокойство, она указала на одну из лежащих рядом подушек и повернулась к притихшим дочерям. Медленно и на сколько возможно плавно я опустилась на предложенное место и постаралась дружелюбно улыбнуться девочкам. Старшая, будто повторяя сцену с портрета, взяла сестрёнку за руку и серьёзно уставилась на меня, чего-то ожидая.

— Как ты?

Я вздрогнула, поняв, что графиня уже некоторое время наблюдает за нашими переглядками. Кажется, ситуация была для женщины в новинку, но удивлённой она явно не выглядела. Решив, что формальности можно опустить, я попыталась ответить как можно честнее:

— Немного… Удивлена, наверное. Всё совсем не такое, как я привыкла. Мне нужно время, чтобы освоиться.

— Понимаю. Я рада, что ты, наконец, вышла из комнаты. — заметив мои вскинутые брови, Ингрид поспешила добавить: — Я имею в виду, что ты можешь оставаться там сколько пожелаешь, но все очень переживали, когда ты заперлась у себя и отказывалась от еды.

Графиня перевела взгляд на дочерей, и в её глазах снова зажглись искорки тёплой нежности. Девочки успокоились и продолжили игру, уже не обращая на нас внимания. Я молчала, ожидая, что женщина продолжит какую-то свою мысль, отголоски которой то и дело мелькали на бледном лице. И интуиция не подвела. Спустя несколько удивительно уютных минут, она заговорила, не обращаясь ко мне напрямую, а будто делясь с нагретым солнцем воздухом:

— Наш брак с твоим отцом тоже был политическим. Впервые я увидела его на собственной свадебной церемонии. Я не думала о том, нравится он мне или нет. Это просто было выгодно семьям. И полезно для нашего будущего.

— Вы любите его? — Вопрос сорвался с губ неожиданно. Поддавшись атмосфере, я дала слабину и тут же прикусила язык, ругая себя за несдержанность.

— Я люблю его детей. А он… Он любил твою мать. Задолго до нашей с ним встречи. Я не виню его за это. — она помахала перед собой руками, будто отгоняя саму мысль о такой возможности. — Иногда жизнь немного сложнее, чем свадьба, дети и совместное «долго и счастливо».

Пожав плечами, я тихо хмыкнула. Даже в моём мире свадьбы по расчёту имели место быть. В этом же мире аристократии это, должно быть, вообще обычное дело. А вот позволять своему мужу открыто любить кого-то на стороне, это что-то новенькое. Может ли быть, что и её сердце до свадьбы принадлежало другому? Вполне возможно.

— Вы с самого начала знали, что брак по любви для вас невозможен. И к такой жизни вас готовили с рождения. — я не была до конца уверена, но решила рискнуть. Судя по спокойному кивку, Ингрид легко простила мне эту дерзость и, более того, была согласна с этим предположением. — Но я жила иначе. Не то, чтобы у меня был кто-то, но и становиться подарком для императрицы, чтобы загладить чужую вину, я как-то не собиралась.

Впервые с момента встречи на лице графини отобразилось так много разных эмоций. Непонимание, смятение, отрицание, удивление. Кажется, за мгновение она успела подумать об очень многом. И только успокоившись кивнула, соглашаясь с собственными мыслями.

— Это то, что тебе сказала её величество? — сомневаясь, не подведёт ли меня собственный голос, я только кивнула. Выходит, хозяйка этого тела общалась с императрицей. Так вот откуда у неё представление о ситуации. — Ты знаешь, нам запрещено это обсуждать с тобой. Поэтому наш разговор должен остаться в тайне.

Я этого не знала и собиралась просто промолчать, но в этот раз одного кивка не хватило. Ингрид заглянула прямо мне в глаза. По спине прокатилась волна