Ботаник vs. Плохиш
Анна Круч, Анастасия Дронова
1
Школа… Место, похожее на декорации настоящей жизни. Этакий лагерь выживания, где тебе кидают челленджи каждый день.
— Блин! И как ты смогла написать тест без единой ошибки! Я зубрила до звездочек в глазах, а ты в выходные была на квесте! То в клуб, то на ивент, то на выставку тропических бабочек! Как так-то!
Настюха все еще негодовала, цокая и взмахивая руками. Время от времени поправляя очки, съезжающие с ее маленького носа.
Развернулась на каблуках, театрально откинув уложенные локоны с плеча за спину.
— Я же говорила: у меня просто феноменальная память. Пару раз прочитала — 80 % процентов запомнила.
Медленное движение наращенными ресницами. Вздох. Невесомое передергивание плечами. А потом улыбка с ноткой ненавязчивого «Прости меня», направленного в пустоту.
Все как по учебнику.
Лицо Торихиной смягчилось.
— Да ладно. Проехали. Забили. Вроде как я должна уже привыкнуть, — раздраженный «Эх», больше похожий на утробный рык носорога. И вот уже скомканный тест с тройкой летит в урну и, ударившись о край, падает на пол.
Подруга разваливается на лавочке вытянув руки вдоль низкого подоконника. Я в такой же позе смотрю любимую подборку кинолент. И мне очень хочется так же раздвинуть ноги, расслабить поясницу и отпустить условности. Но на Насте джинсы, а на мне юбка на полтора сантиметра короче установленной длинны.
Зрелище будет +100 поинтов к моей популярности. Только этот скилл изменит полярность, с положительной на отрицательную.
Поэтому я облокачиваюсь о подоконник, подтягиваюсь на край и закидываю ногу на ногу. Несколько парней, проходивших мимо, остановились словно машины, перед которыми выскочил из ниоткуда красный сигнал светофора. Пытаются разглядеть цвет и тип белья? Хм, удачи. Я отточила навык, как сидеть, балансируя на пересечении трех граней: приличия, грации и пошлости. Ведь в каждой женщине должна быть какая-то загадка…
Пусть отгадают мою.
— Везет тебе, — подруга повернулась ко мне вполоборота, стоило ей заметить двоих невольных жертв прекрасного, искусно поставленного зрелища. — На учебу уходит по минимуму времени. И ты можешь заниматься более приятными вещами. Например, волосами.
Торихина поникла, пытаясь пригладить свои вечно пушистые волосы каскадом, напоминающим неровные волны (что при такой прямой челке и с круглым лицом выглядело, если честно нелепо) — им бы бедным не помешали регулярные маски, аминокислотное выпрямление и даже другая стрижка. При такой густоте волос подошел бы и косой боб… Я три дня убила на поиск своего лука прежде, чем пошла к парикмахеру.
— Да мне просто повезло с генетикой. Структура волос такая, — небрежно отмахнулась.
Ну да, ну да. Мои вьющуюся на любую влагу волосы — уж точно не эталон. Но ей это точно знать не обязательно, как и то, что под слоем тонака у меня жирный свой корректора от темных кругов. И то, что я в периоды совместных сходок с друзьями, сажусь за уроки после одиннадцати, использую корейские патчи с гиалуроновой кистой, пью тоники с таурином и капаю Тауфон в глаза.
Школа — площадка для стажировки, для подготовки к жизни. И место, где учишься лгать… Хотя… Ложь в моем случае не такая страшная и разрушающая. Я никому не делаю плохо, не врежу. Ведь нет ничего плохо в том, что я хочу чуточку приблизиться к идеалу в глазах других… Верно?
— Не кисни, — легко соскользнула с подоконника и хлопнула подругу по плечу. — Я могу подтянуть тебя по литературе.
Ну, конечно, я столько перечитывала за последние неделю: биографии и произведения поэтов золотого века, засыпая с учебником по литературе под щекой вместо подушки… И мне даже приснилось, как Александр Сергеевич томно шепчет мне на ушко строки из «Я Вас люблю, чего же более». Я даже помню, свои мысли в тот момент: «Ага, понятно, о чем говорила Анна Крен»
Торихина рассеянно кивнула, все еще дуясь, как будто я — голимый читер, и каким-то образом каждый раз подтасовываю результаты.
Но я даже шпаргалок не пишу, просто работаю на износ.
Прозвенел звонок, и мы поспешили в класс.
Общество. Еще один предмет, где банально надо все заучивать. Опять нас Валентина Ивановна засадит строчить таблицы. Скука смертная.
Все расселись. Учитель начала обычную вводную речь: краткое приветствие, объявление темы и перечень задач на сегодняшний день.
— Итак, откройте, учебник на странице 234. Так в конце параграфа есть список вопросов, ваша задача на сегодня…
Она не успела договорить, как дверь распахнулась — по грохоту, с полпинка.
— Сори, опоздал, — прозвучал сухой, безэмоциональный ответ.
Кстати, о читерах. В дверях стоял классический образец, эталон даже.
Одетый в кожаную куртку — которую даже слепой не примет за пиджак. Со стрижкой под британку с хайр-тату в виде какого-то кельтского рисунка. О. И еще серьга-каффа в ухе. Нет, а что прикид крашевый, только не для школы.
Будковская скрипит зубами, щурит глаза, но кивает и отрывистым жестом выбрасывает руку вперед, указав Чернышеву Владиславу на его место на первой парте. Ага, как раз тогда, когда он уже притулил свой зад, не дожидаясь официального разрешения.
Остаток урока — а именно все 32 минут он играет в телефон и слушает что-то через чур громкое (раз даже мне с третьей парты слышно). И это когда его стол стоит стык в стык с учительским!
У Валентины Ивановны периодически дергается глаз, как и всегда, но она делает вид, что не замечает этого обалдевшего нахала!
Я провожу карандашом, прочерчивая ровную линию с помощью линейки — но нажимаю слишком сильно, и острие карандаша вспарывает бумагу.
Ну как так-то! Чернышев балду пинает, а все равно средний бал у него за прошлую четверть был 4,8!
— Знаешь, — шепчет мне Настька (то ли проследив направление моего взгляда, то ли просто озвучивая очевидное) — Я уже не хочу быть тобой, хочу быть им. Вот бы знать секрет его успеха… Может, он — внебрачный сын президента.
— Или нашел черную курицу1.
— А? — подруга не совсем въехала, о чем я, и я поспешно привела более популярный пример:
— Или в его старой семейной вазе обитает джинн.
— Ха! — подруга хмыкает, и понижает голос, когда я кивком головы указываю в сторону учительницы, которая, уже начинает потихоньку сверлить нас взглядом: не смогла (уж не знаю по какой причине) отыграться на Чернышове, так вполне может отыграться на нас. — Если у него был джинн, вряд ли он загадал бы такое стремное
