и отступил, хотя себя старший чёрт, естественно, жалел больше, чем генерального.
Осторожно высвободив свой галстук из мёртвой хватки, наставник Ганса дал знак остальным следовать за ним и повел их в архив судеб при тёмной библиотеке.
В нижнем ярусе нет окон, потому никто не мог заметить, что закат сегодня откровенно зловещий. Небо словно залито тёмной кровью.
В этот вечер Лиза целеустремлённо шагала через поля к виднеющейся на горизонте невысокой горе, освещённой красным. За спиной у неё болтался рюкзак с самым необходимым, собранным в дорогу. В том числе с десятком холодных пирожков, которые сегодня так никто и не пробовал.
В это время троллик Ганс и ангел триста тридцать третьей ступени Тигрис, сидя в разных отделах архива, читали в старинных фолиантах красные абзацы. Огненные чернила использовались в редких случаях, когда информация в учебниках одинакова для верхнего и нижнего курса.
«Невозможность людской судьбы – долгий путь испытаний, где любой вариант решения приводит к результатам мирового масштаба. Называется также „коронным (тронным) выбором“, оттого что поступки центральной фигуры непременно отражаются на судьбе всей страны (в исключительных случаях на кону судьба мира).
Отличается от обычного призвания тем, что центральной фигуре дано не только знание цели, но и точное условие её достижения. После этой сверхъестественной подсказки в достижении цели герою помочь невозможно. Помешать себе, отступиться или дойти до конца – полностью свободный человеческий выбор. Испытания на пути неизбежны и без поддержки оказываются, как правило, выше человеческих сил.
Классический частный случай невозможности: вилка или камень на перепутье, когда из двух и более вариантов выбора невозможно предпочесть ни один из-за страшных последствий.
Например, выбирать, чью жизнь спасти, когда все они слишком дороги. Выбирать, выдать тайну или сохранить, если оба решения имеют ужасные последствия для одной из сторон».
Результатом их научных изысканий стал вывод:
«Невозможность предначертана от рождения. Но предположения, что тронный выбор – удел избранных личностей, наделённых особой силой духа, историческими фактами не подтверждаются».
Прямой контакт
До ночи Лиза забралась высоко в гору, почти до гребня. Она могла идти ещё, но заставила себя сделать привал. Развела костёр, выложив из камней глубокий очаг, как опытная туристка. Разогрела в маленьком котелке чай, запила пару пирожков. Завернулась в тонкое походное одеяло, сохраняющее тепло внешней зеркальной стороной, и сидела, прислушиваясь к каждому шороху.
Несмотря на разрешение остаться в нижнем ярусе до утра, кампания по ликвидации невозможности почти одновременно с темнотой перемахнула в горы, ближе к «объекту», как называл Лизу Алоиз. Это ещё самое корректное, как чёрт её обозначал.
– Чего её дома не ищут?
– Оставила записку, – предположил ангел.
– И с каких пор родня мелкого детёныша спокойна, стоит черкнуть записку? Или сегодня у них пропало столько детей, что все уже привыкли? Где трое, там и четверо?
– Такой специалист по человеческой психологии – просто находка! – не остался в долгу ангел. – Давай слетаю проверю, что там?
– Сиди уж. Лучше я смотаюсь погляжу, что и как.
– Не доверяешь? Ясно. Вместе не полетим, чтобы не оставлять младших, значит, довольствуемся предположениями. А сама что? Ещё не спит?
– Не-а, – Алоиз нашёл пастушью пещеру метров на двести выше стоянки Лизы. Развёл огонь и следил за «объектом» сквозь экран в горящих углях. – Так как мы не слышим её мысли, нельзя даже сказать, боится маленькая дрянь волков или жалеет, что ушла из дома. Есть только цель: пойду, найду. Завтра перейду гору. Единственное, она высматривает каждую птичью тень – вдруг братья?
– Естественно. Она их ищет. Надеется, что ночью они снова люди.
– Да, эти мысли есть, и даже у меня. Но шансов мало. Прежде чем проклинать, стоило залезть в голову к бабке. Тогда и результат мог быть точнее!
– Это что, самокритика?
– Констатация факта, – холодно возразил чёрт. Снова раздражённо помешал угли в костре: – Когда она уснёт?!
В ответ на его раздражение заухала сова. Лиза в огненном окошке вздрогнула, посмотрела вверх. Потом отчётливо приказала себе ложиться спать. Представители ни верхнего, ни нижнего мира не слышат человеческих эмоций, девочка действовала для них как робот. Она подбросила ещё веток в костёр и заснула у огня, не боясь волков и пожара. Златогона эта чёткость радовала, Алоиза – раздражала.
* * *
Снаружи перед пещерой ученики жгли собственный костёр, чтобы не мешать старшим. Брошенные на первое серьёзное задание, дети чувствовали себя сообщниками и не лицемерили друг перед другом.
– Я думал, это просто детская сказка! – жаловался Тишка. – Кто знал, что путь за семь гор – это жуткая невозможность!
– Дело не в тебе, а в девчонке, – утешал товарища по несчастью троллик. – Если б не она, всё могло обойтись без шума. Тебе хоть оценку засчитали?
– Не знаю. Результаты объявляли, когда нас вызвали на совет!
– Мне тоже не сказали. А твоя триста тридцать третья ступень – это много?
– Почти самая низшая. Трёхсотая – у человеческих новорождённых. Первые тридцать проходим без экзаменов, пока учимся читать, летать, то да сё, элементарные навыки. А у вас как? Все знают, нижних ступеней мало. Это они настолько сложные или правду говорят, что вы тормоза? Только не обижайся!
Ганс принял недоверие верхних философски, привычный и к худшему отношению к себе.
– У нас для человеческих младенцев степень «два нуля» – ноль-ноль. Любое отклонение в сторону нулёвки – уже троллик, как я. Это подготовительная группа. А чистую нулёвку дают после экзамена. Это и будет мелкий бес, когда режутся рожки.
– Так ты даже не минус первый? – удивился Тишка.
– Куда мне! – вздохнул Гансик. – Минус – только для взрослых. Когда вырастают взрослые рожки и хвост, то это шустрый бес.
– Шустрый – потому что не хромает, да? Ещё нет копыта! – сообразил ангелочек.
– Ага. У нас их называют «поручики» – бесы для особых поручений, потому что их часто посылают на бойкие задания. Копыто режется только у чертей, на минус второй ступени. Но его даже не видно, ещё можно носить обычную обувь. Я вот заметил, взрослые, у кого есть все признаки, обычно никогда их не показывают. Хотя… вообще-то, только черти и могут скрывать рога, поручики не могут.
– А такое копыто… ну, настоящее… оно… – Тигрис с опаской оглянулся на вход в пещеру.
– Старший чёрт, – солидно кивнул Гансик. – Да, это уже серьёзно: минус три. «Майор». Это первая ступень, когда можно и даже положено воочию лицезреть Князя!
– А ты, значит, не видел?
Теперь Гансик обиделся, расслышав в голосе ангелочка недоверчивое удивление.
– Можно подумать, ты видишь своего шефа
