трудом сглатываю. Я чувствую на себе взгляды всех мужчин в комнате, даже тех, у кого на коленях женщины, но все, что я вижу, это Коннор. И судя по тому, как он смотрит на меня, кажется, что все, на что он может смотреть, это я.
Хорошо. У тебя все хорошо получается. Продолжай идти.
Слова шепчутся в моей голове, подталкивая меня вперед, пока я не останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки от него, мое сердце бьется так быстро, что я слышу, как кровь стучит в ушах.
— Ну, привет, милая, — медленно произносит он, и та же ухмылка кривит его губы, когда он смотрит на меня. — И что такая красивая девушка, как ты, могла искать в подобном месте? Его глаза обшаривают меня, пока он говорит, задерживаясь на моей груди, узкой талии и ниже, прежде чем скользнуть обратно по всей длине в откровенном проявлении похоти, от которого мой пульс снова учащается.
Если бы я не видела файл, фотографии, доказательства, я бы почти не поверила, что это был он. Он выглядит так по-другому, говорит так по-другому, все в нем грубое, жесткое, опасное, весь лоск стерт и заменен чем-то другим, но это не делает его менее привлекательным. Во всяком случае, это заводит еще сильнее, возбуждая меня так, как никогда не возбуждал прежний Коннор, и я не знаю, что с этим делать. Я чувствую его жар, когда он смотрит на меня со своего места, от него исходит аромат сигарного дыма и теплой кожи, и что-то такое глубоко мужское, что у меня подгибаются колени. После всех этих лет я снова очень близка к нему, но чувства, захлестывающие меня сейчас, совсем не похожи на те, что я помню. Это заставляет меня чувствовать неуверенность и выводит из равновесия. Прежде чем я осознаю, что происходит, его рука обвивается вокруг моей талии, и я буквально теряю равновесие, когда он усаживает меня к себе на колени.
Его рука крепко обнимает меня за талию, притягивая к себе, и я не могу дышать. Коннор протягивает руку, касаясь моей челюсти грубыми кончиками пальцев.
— Такая хорошенькая девушка, намного красивее других, — размышляет он. — Ты, должно быть, здесь что-то ищешь. Или кого-то? — Он улыбается мне, и я чувствую, как дрожь пробегает от макушки до кончиков пальцев ног, моя кожа горит повсюду, но особенно во всех местах, к которым он прикасается. Его рука обнимает меня за талию, его пальцы растопырены на моем бедре, его сильные, мускулистые бедра под моими. Его пальцы все еще нежно касаются линии моей челюсти.
Скажи это. Прежде чем ты упустишь свой шанс, скажи это. Ты можешь чувствовать себя не такой, как прежде, но ты все еще Сирша О'Салливан, и ты здесь не просто так не для того, чтобы у тебя подкашивались колени при первом прикосновении мужчины, который тебя заводит. Делай то, за чем пришла.
Я медленно поднимаю руку и впервые в жизни прикасаюсь к Коннору Макгрегору. Я провожу кончиками пальцев по его щеке, чувствуя, как щетина царапает мою нежную кожу, отражая то, как он прикасается ко мне. Я делаю глубокий вдох и встречаюсь взглядом с этими ярко-голубыми глазами, изо всех сил стараясь не обращать внимания на толчок, который они посылают через меня, как будто они могут наэлектризовать меня одним взглядом.
— Я слышала о тебе, Уильям Дэвис, — поддразниваю я и вижу, как его глаза расширяются, когда я произношу его имя. — Ну… когда мои друзья сказали, что идут сюда, мне просто пришлось пойти с ними. — Я наклоняюсь вперед, мой голос приглушен, как будто мои следующие слова секрет только для нас двоих. — Я пришла сюда в поисках тебя.
2
КОНОР
Эта девушка настолько выбивает из колеи, что я никак не мог предвидеть ее приближения. Другие женщины мне достаточно знакомы. Не то чтобы я знал кого-то из них, определенно нет, но таких, как они, пруд пруди. Облегающие платья, слишком много макияжа, слишком высокие каблуки, слишком громкий смех и слишком фальшивые улыбки. Всего в них всегда немного чересчур. Хотя я брал с собой в постель немало подобных им, они всегда были просто способом скоротать время, на шаг впереди того, чтобы удовлетворять свои потребности собственными руками.
Эта рыжеволосая девушка, которая буквально упала мне на колени, нечто другое. Я понял это с той секунды, как она вошла в дверь и проигнорировала моих охранников, наставивших на нее оружие только для того, чтобы подойти прямо ко мне, как будто она точно знала, кого ищет.
— Я слышала о тебе, Уильям Дэвис. Я пришла сюда в поисках тебя.
Я приподнимаю ее подбородок своими загрубевшими пальцами, чувствуя, какая мягкая у нее кожа по сравнению с моей. Она хрупкая и изящная, как фарфор, рядом с этими другими девушками, как роза среди сорняков. Даже одежда, которую она носит, не может скрыть этого, какой бы лестной она ей ни была. Под макияжем я вижу, что цвет ее лица напоминает дорогой крем, глаза зеленые, как весенний лист, а волосы так и просятся, чтобы мужчина провел по ним руками. Я намерен сделать именно это до того, как закончится ночь.
Эта девушка практически умоляет, чтобы ее изнасиловали, и кто я такой, чтобы не дать даме то, что она хочет?
Тем не менее, в глубине моего мозга есть небольшой тревожный звон, подозрение, которое я не могу игнорировать. Я не был бы тем, кто я есть, или где я есть, если бы не прислушивался к этому. Что-то, что говорит о том, что эта девушка слишком хорошенькая, слишком совершенная, чтобы находиться в подобном месте, даже слишком невинная несмотря на то, что она извивается у меня на коленях так, что мой член быстро становится твердым, как камень.
Я привык легко получать женщин. Девушка, услышавшая обо мне и пришедшая меня искать, желающая попробовать Уильяма Дэвиса, чтобы вернуться и похвастаться перед друзьями, была бы не первой. Но что-то в этом поражает меня по-другому. Она напоминает мне о доме, каким-то образом, который я не могу объяснить, и от этого у меня болит в груди, и я стискиваю зубы, борясь с ностальгией, которая угрожает нахлынуть.
Оглядываясь назад, из этого никогда не получаешь ничего хорошего.
Я резко вскакиваю на ноги, сбрасывая ее со своих колен, хотя продолжаю держать ее за талию, чтобы она не могла вырваться. Неважно, она вряд ли попытается это сделать. На самом деле, она наклоняется ко мне, и я замечаю, как идеально ее изгиб, кажется, облегает меня, ее голова на уровне моего подбородка даже в ботинках на плоской подошве. Она высокая и гибкая, невероятно сногсшибательная, и мне трудно обращать внимание на
