аристократы не влезают в дела простых смертных, для этого существует полиция и суды! Если бы твой друг был аристократом, у нас бы было право вмешаться. А так, извини, я просто не могу ничего сделать.
— Суды? — фыркнула Катарина, — Твои суды продажны, они контролируются кланами и родами, и ты прекрасно это знаешь! Но делаешь вид, что тебя это не касается.
И, повернувшись, она вышла из комнаты.
— Хороший разрушитель растёт, — прокомментировал Альберт.
— И в чём она не права? — спросил Виктор отца.
— Во всём. В данной системе координат мы не можем действовать иначе. Она сама виновата. Если бы она не появилась на похоронах, я бы сумел по-тихому прижать албанцев, но сейчас слишком много взглядов направлено в нашу сторону. Все только и ждут, что мы будем делать дальше.
— Ты же понимаешь, что мы показываем нашу слабость? — удивился Виктор.
— Наша слабость — в нашей силе. Чем больше у нас полномочий, тем слабее мы для окружающих.
— Каких полномочий? Мы итак не вмешиваемся в политику кланов, а те творят что хотят.
— А те, в свою очередь, не лезут в политику. Только представь себе кланы Миллеров и Шмиттов в Рейхстаге? Что поделать, мы определяем внешнюю политику, а кланы — внутреннюю. И поверь, внешняя политика в наши дни намного важнее, чем внутренняя.
— Поэтому мы оставим всё как есть, сделаем вид, что ничего не произошло? Ты же понимаешь, что полиция будет только делать вид, что ищет, а министр внутренних дел даже не сможет уволить главу полиции.
— Нам нужны реформы, — согласился Император, — тут я согласен, однако сначала реформы, а потом уже действия. Кстати, ты этим и займёшься. Подготовишь пакет реформ, чтобы ослабить влияние кланов на внутреннем рынке.
— И мы никак не поможем Катарине? — спросил Виктор.
— Мы — нет, но что-то мне подсказывает, что найдётся человек, который сунется туда, — ответил Карл, — Альберт, как ты думаешь, Патрик сунется?
— Вне всяких сомнений, ваше Величество, — кивнул Альберт.
— Вот и отлично. Он сунется, а мы будем рядом, чтобы в нужный момент выйти на сцену. Альберт, проследи, чтобы парень был под присмотром.
— Уже, ваше Величество, к нему приставлены люди 24 на 7.
— Вот и отлично, теперь перейдём к ставке, я думаю, нам следует её повысить на четверть процента. Размер инвестиций упал за последний год.
****
— Единственный наш шанс — это выдать замуж Камилу до родов. Значит, у нас есть плюс-минус три месяца, — сообщил я печальную новость.
Мы держали наш полусемейный совет, как же нам помочь сохранить ребёнка. Я, Инга, Сара, Амалия, Кэрол и мама Камилы, все мы собрались в центральном парке.
— Должны же быть ещё варианты? — всплеснула руками мама Камилы.
— К сожалению, нет. Закон об одарённых чётко сформулирован. Иного толкования там быть не может, — покачал головой я.
После встречи с адвокатом, я всё перепроверил. Закон об одарённых имел приоритет перед другими вариантами.
— Патрик прав, — поддержала меня Кэрол, — кроме того, социальные службы будут периодически проверять, не заключили ли стороны фиктивный брак.
Возникла пауза. Новости были ужасными. Бедная Камила, как она выдержит ещё один удар?
— Ты должен жениться на ней, — очень тихо произнесла Сара.
— Что, прости? — не сразу поняв, что она имела в виду, переспросил я.
— Ты должен жениться на ней, — громче повторила она.
И десять пар глаз уставились на меня. Здравствуйте, приехали. Это не входило в мои планы, от слова совсем. Во-первых, женитьба, её я представлял себе лет через пятнадцать, а во-вторых, Ками. Она мне всего лишь друг, если к Саре я испытывал какие-то чувства, то к Ками я относился как к другу. Нет, это полный бред.
— Ты одарённый, у тебя есть постоянный доход, — перечислила Сара — только ты можешь спасти ребёнка.
— Сара, зайка, Ками мне просто друг и всё. Ты же понимаешь, что она не сможет развестись со мной до совершеннолетия ребёнка. Она 16 лет будет жить со мной, зачем ты ей предлагаешь такую судьбу?
— Она не перенесёт потерю ребёнка. Сначала Тони, а потом ребёнок, от этого удара она точно не оправится.
Тони, чёрт, я чувствовал за собой вину, ведь косвенно это я виноват, что он погиб.
— Сара, а как же ты? — я всё ещё не хотел соглашаться.
— Я подожду, — опустив голову, сказала она, — тем более ты же одарённый, ты можешь иметь больше одной жены.
— Но и ты тогда должна быть одарённой!
— Я верю, что ты что-нибудь придумаешь, — с грустной улыбкой сказала она.
Занавес.
****
К этому меня судьба не готовила. Нет, я был готов сделать всё, чтобы помочь Ками, но вот реакция моих друзей поразила меня. Они думали точно так же как я. Я не мог и не имел право что-то требовать от других, но мои друзья встали единым фронтом, чтобы защитить Ками. Получается, всё что я делаю это не зря? Мы действительно
