чернила!).
В какой земле мои оборванные корни?
КОВБОЯМ ИЗ ГОЛУБОГО САЛУНА
До полуночи светит неоновым светом
Голубая гостиная каждый четверг.
Тот не может ещё называться поэтом,
кто себя испытаниям здесь не подверг.
Тамара НИКОЛАЕВА
Ой, крутыми парнями мы стали!
Чуть не так, и — навскидку, в упор…
Пробежимся по диагонали —
не годится! И весь разговор.
Не стихи, а кривые обрубки;
ни на грош в них поэзии нет!..
Ртутно-люминесцентные трубки
льют холодный отравленный свет.
ЧТО ЧЕМ ПАХНЕТ
Настанет пора тополиного пуха,
и люди подхватят, распахнут одежды.
И тут ты узнаешь, как пахнут надежды —
немножко лилово, приятно для нюха.
Сергей БАЧИНИН
К любимой с единственной розой и с водкой
придёшь ты, надеждами полный к тому же.
А в нос шибанёт табаком и селёдкой —
увы, это запах ревнивого мужа.
С мороза тобой принесённая роза
куда-нибудь плюхнется белой лягухой.
Вот тут ты учуешь, как пахнет угроза —
о, резко хреново, опасно для уха.
Уйдёшь, проклиная всю эту палитру.
Весь мир почему-то представится косо.
А дома зубами откроешь поллитру
и с горя хлебнёшь до лилового носа.
«Мышонок — мышонок и есть…»
Мышь
на выстывшей за ночь плите
аппетитно хрустит в темноте —
уплетает мои сухари.
Кот Василий, проснись, посмотри.
Алексей ЕЛЬКИН
Мышонок — мышонок и есть:
— Ай, страшно!.. — и в норку скорей.
Рассыпал крупу — нет бы съесть!
Изгрыз с полведра сухарей.
Из дырки таращится в мир —
В кладовку. А полки — пусты…
Ах, масло! И сало! И сыр!
Коты вас сожрали, коты!
Сожрали, и в масленку — пост…
Мышонок совсем ни при чём.
Антенною вытянув хвост,
На полке гремит сухарём.
«Рукописи не горят без спичек…»
Рукописи не горят без спичек…
Андрей ЖИГАЛИН
Рукописи не горят без спичек.
Спички вышли. Где там саламандра,
что в огне гуляет без скафандра,
слизывая мысли без кавычек?
Что, огонь, твоей не слышно песни?
Саламандра смотрит виновато:
рукописи не горят, хоть тресни!
Может, в них водички многовато?
ПРИЕХАЛИ!
Бывает, я о высоком мечтаю.
Директором представить себя хочу.
Я выбегаю, руку поднимаю:
— Эй, такси, такси! — надрывно кричу.
Николай ОСТРОВИТЯНИН
И я, бывает, о высоком мечтаю.
Себя литератором представить хочу.
Уздечку беру, глаза закрываю:
— Эй, муза! Пегаса мне! — истошно кричу.
Глаза открываю — а где же Пегас?
Он с музой давно улетел на Парнас.
Ох, что же мне делать? Хватаю мотор,
таксисту — червонец… Стоп-стоп — светофор!
Визжат тормоза. Вновь зелёный — вперёд!..
А сердце молотит, что твой пулемёт.
Водитель, опомнясь, спросил:
— Вот те раз, куда ж Вас везти?
Я — в ответ:
— На Парнас…
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПИИТА НА ФИНАНСОВОЙ МЕЛИ
Тяжело старушке жить.
Продала она корову.
Николай СЛАСТНИКОВ
Тяжело пииту жить.
Продал пишушу машинку.
Столь стихов за ней сложить,
столько времени убить,
а прочтёшь — и всё в корзинку.
Эх, куплю я карандаш…
Или — шарикову ручку!
Ба, сосед…
— Миш, трёшку дашь?
— А четвертной когда отдашь?
— Рассчитаемся в получку!
Нет, не дал. Ох, как же быть,
у кого б занять полтинку —
долг соседу уплатить?
Тяжело пииту жить.
Продал пишушу машинку.
ФЕНЯ, ФЕНЕЧКА И «ФЕНЬКА»
В деревне сочиняется легко,
Слова ложатся ладно и со смыслом,
Поэму сочинил про Сулико,
А повстречалась баба с коромыслом.
Борис НОСКОВ
Не пожалев бумаги и чернил
и выжав вдохновенье до отказа,
про Фенечку поэму сочинил…
И вот те на — звонок из-за Кавказа:
— Э, дарагой, а как жэ Сулико?
Что, бросил, да?!..
И далее — по фене.
Ну, мне же сочиняется легко,
и я в ответ загнул… Стихотворенье.
Мосты стирая в золотую пыль,
он посулил мне «феньку» в унитазе…
Чудак, кацо! Про главное — забыл:
ведь здесь же для удобства — лишь горбыль!
А не фаянс белей снегов Кавказа.
«Сердиты Вы, звезда моя…»
Печальны Вы, мой идеал,
И мне, увы, совсем не рады.
А я сквозь битвы и преграды
Две тыщи лет сюда скакал.
Борис НОСКОВ
Сердиты Вы, звезда моя;
пылают гневом Ваши очи,
расправу скорую пророча
и лютой злобы не тая.
Как Вам идёт багровый цвет,
какой у Вас прекрасный голос!..
При чём тут длинный рыжий волос?!
Где — от губной помады след?
А говорили — ColorStay…
Увы, на скалках не фехтую.
Я превращаюсь в
