бездну провалилась?
Может с ангелом гуляешь,
Там по облакам?
Ведьмы головой качали,
А русалки посмеялись,
Что метлу твою сломали,
Я её забрал.
Сердце бешеное бьется,
Птицею из клетки рвется,
Ты пришла, прижмись, послушай.
Я тебя искал.
Сон мне, милая, приснился,
Ты летала словно птица,
Я проснулся, испугался,
Рядом нет тебя.
Я звонил, не дозвонился,
Телефон твой разрядился?
Ты ушла, не посмотрела
На его экран?
— Я гуляла в парке, милый,
Я там голубей кормила, -
На плечо звезда прилипла,
Тайно убрала.
Помощница
Птица-Сирин стонет, воет за окном,
Крылья распустила.
Что ты мечешься? Давай, иди! Потом!
Нет во мне всей силы.
Я устала по полям чертей гонять,
Ступа раскалилась.
По чащобам, дебрям Упыря искать,
В звездах заблудилась.
Из могилы Вурдалак махал рукой,
Бесы в круг плясали.
А русалки в лунном свете за рекой,
Мне метлу сломали.
На горе плясать вокруг костра,
Зазывали ведьмы.
Свой везде порядок навела
Я за всех в ответе.
Птица-Сирин песню жуткую поет.
Песня чьей печали?
Это Дьявол мне опять приветы шлет
Из подземной дали.
Души мне опять идти казнить?
За грехи земные.
Как людей на благо вразумить?
Господи, спаси их.
Сердце ведьмы
Сегодня всё не так, всё перепутала,
Зачем-то вышла утром на распутье я,
Забыла заговоры, все свои заклятия,
И зелье я не то сложила в карман платья.
Зачем же утром вышла на распутье я?
Сказали звёзды: — Ты взгляни на путника,
Они шептали мне, что он судьба моя,
Сегодня встретиться я с ним обязана.
Забыла заговоры я, все свои заклятия,
Как только заглянула путнику в глаза его,
Земное в сердце заползло проклятие,
Любовь устроила своё там торжество.
И собирала я не те для зелья травы,
Они любовь мою к нему, увы, прибавили,
Приворожили на века его ко мне,
Соединили наши судьбы на земле.
Сегодня всё не так, всё перепутала,
И колдовская жизнь моя распуталась,
Ты сердце ведьмы растопил в своем огне,
Лишь прошептав слова любви наедине.
Мой бубен — луна
Мой бубен — луна,
Я танцую одна,
Костром пылая в ночи.
Кричат звёзды — пой,
Вдалеке волка вой,
С ним песню поём от тоски.
Ворожу на любовь,
Закипает кровь,
Сжигая сердце внутри.
Воздух волной,
От танца с луной,
Качает ковыль в степи.
В жертву костру,
Любовь принесу,
Не останется даже искры.
Ветер мой пой,
Пепел волной,
Остатки любви разнеси.
Удары сильней,
Кружусь я быстрей,
Душа в небесах кричит.
Мой бубен — луна,
Я танцую одна,
Погас мой костер в ночи.
Босиком по земле
Босиком по холодной земле,
Горсть секунд разбросала как камни,
Тьмой пресытившись, злобный бес,
Рисовал мою душу маркером.
Соскользнул лунный скальпель лучом,
Разрезая на коже созвездья,
Ребра неба раздвинув рукой,
Потянул за собой к черной бездне.
Все шептал как тени в ночи,
«Ближе к бездне, подальше от солнца,»
Силуэт обтекал воск свечи,
Воздух внутрь втекал холодный.
Умирает день над землёй,
Истекая, капает кровью,
Бинтовал тьмой бес горизонт,
Сыпал звездами небо как солью.
Сердца стук амплитуды считал,
Исковеркал слова латыни,
Душу маркером рисовал,
Шифровал, ждал пока остынет.
Кровоточащих ран облака,
Над безликой бездной рассветом,
Разорвав бинты, тьма ушла,
По дуге в купол неба — светом.
Солнца скальпель скользит лучом,
Рассекая прохладу ночи,
Смахнул бес рисунок хвостом,
И исчез в мраке бездны молча.
Босиком по холодной земле,
Раскидав горсть секунд как камни.
Шла по небу как будто во сне,
На душе рисовала свет маркером.
Прыгай и улетай
Сглотнул торопливо вечер этот бредовый день,
Солнце скривило на окнах луч и исчезло совсем,
Торчат из пустынных строек кости бетонных свай,
В ночь, в неизвестность сверху, прыгай и улетай.
Жизнь истребителем вьётся — штопор или пике,
Без перспективы прорваться, фигу сжимая в руке,
Всё до банальности просто, виски плесни в стакан,
Пялиться тупо глазницами в зеркале тварь-тоска.
Лыко уже не вяжется, утро сглотнуло ночь,
Струйками факт реальности снова вползает в мозг.
Вам никогда не казалось, что в зеркалах — не то?
Надо взглянуть поглубже, вдруг разгадаешь код.
Солнце скривило по окнам в полдень свои лучи,
А вот и вторая бутылка. Виски в стакан плесни,
По пустырям маняще стройки бетонных свай,
Вверх самолетом бумажным, прыгай и улетай.
В лохмотьях кожи
В лохмотьях кожи,
Я грела душу,
Идя по спинам,
Горбатых улиц,
Народ потоком,
Глазами щурясь,
А я вовнутрь себя,
Зажмурясь.
Я прячу душу,
От тёмных окон,
Глазами тюлей,
Косящих боком,
Крошу я капли,
Дождя ногами,
Пролитых небом,
Или слезами.
Я грела душу,
В лохмотьях кожи,
Но все наружу,
Неосторожно.
Душа горела,
Был жар несносен,
И суицидом,
Была мне осень.
Ночь моего рождения
Бурятская степь.
Затерялась в глуши деревня,
Дом. С запахом хлеба русская печь,
Июньская ночь, и час ночи первый,
Ангелы в доме,
На улице черти снуют.
Звонко взлетел крик младенца над степью,
Мир возвестил: — «Я родилась.»
Ангелы крылья сложили,
В молитвенном жесте,
Головы черти склонили хитро смеясь.
Третья дочь и пятый в семье ребенок,
Звёзды сверкнули судьбою на небесах,
Черти раскинули карты, дрожа в агонии,
В красных глазах замелькал,
Неподдельный страх.
Скрипку настроил сверчок за печкой,
Свечку зажгла луна над крыльцом,
Мама поёт тихо над колыбелькой,
Замер весь мир,
А в доме от печки тепло.
Взмыло над степью неторопливое время,
Жаркое лето жаворонком поёт,
Травы степные качает волной,
Быстрый ветер,
Другом он стал,
И рассказывал мне обо всем,
Косы мне плел, ромашки в них заплетая,
Песни бурятские пел, за собою маня,
Тайну раскрыл, что я немного другая,
Мир показал,
Где — ангелы, черти — друзья.
Сказки рассказывала на ночь,
Маримьяна кикимора,
В коровнике прячась от света,
И от людских глаз,
За печкой мне домовой на блюдце показывал,
Что происходит на белом свете сейчас.
Время летело, и сказка вдруг стала явью,
Ангелы светом зовут,
Черти дары к ногам,
Путь проложили по грани рассвета тайной,
Сделай с тропы лишь шаг -
Только выбор мой.
Так и иду по жизни прямой дорогой,
Помощь прошу у тех и других,
Когда, как.
Мне для себя ведь нужно совсем немного,
Счастья, любви и здоровья,
А для родных — всех благ.
Её пусть судят
Душа нетленна,
Меня — не будет,
Отдам грехи ей,
Её пусть судят,
Душа сквозь вечность,
Ступает тропкой,
И светит Млечный,
Звездою робко.
Душа пробралась,
