я решил объединить два разговора. — Он снова выдержал паузу, заметив, что Каугилл еще больше занервничал. Мистер Акройд не отличался садистскими наклонностями, но не удержался от искушения подразнить сотрудника: — Вот что мы выяснили, — сказал он. — Из-за тебя у фирмы возникли существенные лишние расходы.
Альберт встревоженно нахмурился.
— Да, — продолжал Акройд, — нам пришлось значительно увеличить расходы на чернила и бумагу, чтобы закупить бланки накладных и чеков для всех новых заказов, которые появились у фирмы благодаря тебе. Не говоря о новых гроссбухах для учета заказчиков, которых ты привел.
Нервная улыбка облегчения промелькнула на лице Каугилла, прежде чем на него вернулось обычное бесстрастное выражение.
— Ввиду достигнутого уровня продаж и количества новых клиентов, с которыми ты заключил сделки, мы решили, что оставлять тебя на испытательном сроке бессмысленно. Как правило, испытательный срок длится год, но мы намерены немедленно назначить тебя на постоянную должность. — Он заметил, что Альберт хочет заговорить, и жестом остановил его. — Не считай это жестом доброй воли; поверь, мы действуем исключительно из собственных интересов. Мы видим, что тебе еще многому предстоит научиться, но также считаем, что ты проявил недюжинный талант. Мало того, мы не желаем больше вкладывать время, силы и средства в твое обучение, чтобы после кто-то другой воспользовался результатами наших вложений. — Акройд замолчал и поднял брови, подавая знак Каугиллу, что тот может отвечать.
— Благодарю вас, мистер Филип, — прямо ответил Альберт. — Я не подведу вас, сэр, и поверьте, никто не сможет меня переманить.
Акройд удовлетворенно улыбнулся и продолжал:
— С этого дня ты будешь получать жалованье как штатный агент среднего звена. Каждые полгода мы решаем, повышать ли жалованье или оставить прежним.
Альберт не верил своим ушам. Мало того, что ему сократили испытательный срок; его доход отныне увеличивался даже не вдвое, а втрое.
— Тебя это устраивает? — сухо спросил Акройд.
В ответ Альберт рассыпался в сумбурных благодарностях.
— Теперь перейдем к следующему вопросу. — Акройд потянулся в карман пальто и достал бумажник. — Я у тебя в долгу, в прямом и переносном смысле. Спасибо, что помог миссис Акройд в субботу. Ты же не сболтнул ей про крикетный матч ненароком?
— Она догадалась прежде, чем я успел соврать, — признался Альберт.
— Ох уж эти женщины, ничего от них не скроешь, — едко заметил Акройд. — Тем не менее миссис Акройд тебе очень благодарна, и я, само собой.
Альберт пробормотал, что благодарить его не стоит и он не сделал ничего особенного.
— Пусть даже так, но мы ценим твою учтивость. И в знак признательности миссис Акройд с девочками просили пригласить тебя на прием в нашем саду в следующую субботу, если у тебя, конечно, нет других дел.
Смысл сказанного хозяином не сразу дошел до Альберта, а когда дошел, перед глазами тут же возник образ прелестной Ханны. Он пробормотал что-то невнятное, отвечая, что он свободен, будет рад прийти и чрезвычайно благодарен за приглашение.
— Вот и славно. В субботу в три часа. — Акройд подал знак, что встреча окончена.
Шаги Каугилла, возвращавшегося на рабочее место, были почти неслышны, потому что от счастья тот парил, а не ступал по паркету.
* * *
Суббота выдалась ясной, жаркой и солнечной. Прием в саду удался. Альберт, чьи крепнущие чувства к Ханне занимали все его мысли, был потрясен роскошным мероприятием и поместьем, где то проходило.
Ближе к вечеру они с Ханной пошли прогуляться в уединенную часть сада, и Альберт поведал ей о своих амбициях.
— Когда-нибудь, — уверенно произнес он, — у меня будут такие же дом и сад. — Он обвел рукой особняк Акройдов и прилегающую территорию.
— И на какие средства ты приобретешь свое поместье? — лукаво спросила Ханна.
— Я возглавлю крупнейшую фирму по торговле шерстью и стану самой влиятельной фигурой в шерстяной промышленности, — отвечал Альберт. — А ты? Чего ты хочешь от жизни?
Ханна улыбнулась.
— Того же.
— И как намерена достичь своей цели? — наполовину в шутку спросил Альберт.
Улыбка Ханны стала шире, и от волнения Альберта охватила дрожь.
— Пожалуй, выйду замуж за самую влиятельную фигуру в шерстяной промышленности.
Они были идеальной парой.
Для Филипа и Эллен Акройд вскоре перестало быть секретом, что их старшая дочь питает сильную симпатию к сотруднику фирмы Филипа. Впрочем, отношения с Ханной не отвлекали Альберта от службы. Напротив, он взялся за дело с усиленным рвением. Он и раньше был способным агентом, а начав вращаться в кругах более благородных, чем тот, в котором он вырос, Альберт стал общаться с клиентами с большей уверенностью. И заказчики, с которыми он ежедневно имел дело, ощущали это, хоть и подсознательно. Не замечая, как меняется характер Альберта, они видели в нем процветающего юношу на пике карьеры.
* * *
Прошло чуть меньше года. Альберта пригласили на прием в честь юбилея бракосочетания Филипа и Эллен. Обыкновенно годовщину праздновали в тихом семейном кругу, но в честь двадцатилетнего юбилея затеяли гораздо более грандиозное мероприятие. Наняли струнный квартет, а часть гостиной освободили от мебели для танцев. После нескольких кругов по залу Альберт запыхался; в тесном фраке стало трудно дышать.
— Выйдем на воздух? — предложил он Ханне.
Та взяла его под руку, и они прошли через стеклянные двери на террасу. Молодые люди прогулялись вокруг дома, свернули на небольшую тропинку, ведущую в заросли, и сели на скамейку в уединенной беседке. Над головой чернело ясное безлунное небо, усыпанное сияющими звездами. Альберт взял руку Ханны в свою и почувствовал учащенный пульс, не в силах определить, его или ее сердце так бьется.
— Ханна, — тихо выговорил он.
Она заглянула в его глаза и догадалась, что произойдет, еще прежде, чем он опустился на одно колено.
— Ханна, хочу спросить… эм-м… ты когда-нибудь думала о том… ты согласилась бы… стать моей женой? — Слова путались, голос звучал натянуто и охрип.
Ужаснувшись своей робости, Альберт задрожал, ожидая ее ответа. Ханна же легонько потянула его к себе, усадила рядом, взяла его безвольную руку и положила к себе на талию. Его пульс участился; он приблизил свое лицо к ее лицу, и они поцеловались. Поцелуй был долгим и поначалу нежным, но вскоре страсть охватила влюбленных, и объятия стали жаркими. Наконец они отстранились друг от друга, и Ханна прошептала:
— Да, Альберт. Да, мой дорогой.
Родители Альберта и Ханны благословили помолвку, хоть и не без колебаний. Прежде чем дать добро, Эллен Акройд спросила у мужа, что тот думает насчет перспектив их будущего зятя. Филип Акройд относился к дочери не менее трепетно, чем его супруга, но не сомневался, что Каугилл — надежный, достойный и ответственный юноша, способный достигнуть самых больших высот в своей
