этой деревни дому. Весь первый этаж был выложен камнем. На окнах красовались расписные ставни. Всё выглядело добротно и, не побоюсь этого слова, роскошно.
Я мысленно присвистнула. Выходит, охотники в Злейске ценились. Даже у моей семьи были хоромы поскромнее, а отец считался сильнейшим…
Впрочем, мы не об этом. Мужчина, так и не представившийся, распахнул дверь и чуть ли не впихнул меня в дом. Я запоздало испугалась, осознавая риски. А если меня пытаются похитить?
Однако волноваться было уже поздно. Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась, отрезая нас от уличного шума и весеннего теплого солнышка. С замирающим сердцем я сделала парочку шажков вперед в темноту, от страха позабыв даже простейший заговор для ночного зрения.
Мужчина схватил меня за локоть и поволок вперед.
Глава 5
Я уже стягивала перчатку, готовясь ударить похитителя когтями, но внезапно вспыхнул свет. Это открылась дверь в одну из комнат и из нее выглянула пожилая женщина в ярком платке. Она могла бы прослыть красавицей, если бы не горестные складки вокруг рта, сильно портящие ее лицо.
— Йозеф? — тихо произнесла она. — Ты уже вернулся?
— Да, милая. И привел с собой травницу.
— Ох, толку-то нам от травницы, когда даже от лекарей из Каддока ничего не дождались…
Женщина в сердцах топнула ногой и скрылась в комнате. Мужчина — видимо, тот самый Йозеф — смущенно поправил пояс и махнул рукой в сторону лестницы, едва видневшейся в темноте.
— В светлице дочка, — сказал он. — Поднимайтесь. Что-нибудь принести?
— Ничего, — хрипло ответила я. — Пока что только осмотрю больную.
Голос теперь подводил меня в моменты страха и тревоги. Холод оставил свой след. Я могла бы излечить голосовые связки, но не хотела. Мне казалось правильным, что в комплект к облику карги идет искалеченное ослабевшее тело.
Я осторожно поднялась по ступеням. На втором этаже было куда светлее, чем внизу. Сквозь прикрытые ставни пробивались тусклые лучи света, скользящие по половицам. Ступая по солнечным зайчикам, я добралась до светлицы. Найти ее оказалось легко: за дверью слышалось тяжелое дыхание больной.
Я сходу могла сказать, что придется иметь дело с тяжелым поражением легких, перешедшим в хроническое заболевание. Дверь распахнулась прежде, чем я решилась постучаться.
Ребенком оказалась девушка примерно моего возраста, ужасно бледная и хилая на вид. Ее ребра раздувались, словно кузнечные меха. Она со свистом втягивала воздух и сразу же порывисто выдыхала. Я отметила черные круги под глазами и дрожащие кончики пальцев.
— Ты кто такая? — гневно спросила больная.
— Травница, — мягко ответила я. — Ваш отец просил осмотреть вас. Возможно, у меня найдется подходящий отвар, что укрепит ваше состояние.
— Мне это не нужно. Уходите.
— Я не буду вас задерживать. Просто ответьте на несколько вопросов и…
— У меня уже вот где это сидит, — воскликнула девица, прижимая тонкие пальцы к горлу. — Вот! Понятно? Если еще один идиот придет пускать мне кровь…
— Я не собираюсь вас лечить, — оборвала ее я.
Девушка посмотрела на меня с недоумением. Она явно ожидала других слов.
— Как можно вылечить человека, который этого не хочет? — продолжила я. — Но я могу помочь вашим родителям, дав вам отвары, которые укрепят здоровье. Лучше вам не станет, но риск смерти значительно снизится. А как захотите снова дышать, приходите ко мне. Да и вечная слабость вам вряд ли хорошая спутница.
Девушка отошла с прохода, пропуская меня в комнату. Я осторожно прошла мимо нее, осматривая помещение. В глаза бросился букет ландышей, уже немного подвявший, и начатая вышивка. Я положила свой мешок у порога и повернулась к больной.
— У вас с младенчества? — спросила я. — Проблемы с дыханием?
— Нет, — покачала головой девица. — Не хотите узнать, как меня зовут?
— Вы не горите желанием проводить время в моей компании. Я стараюсь уменьшить свой срок пребывания в этом доме, сводя общение к необходимым вопросам.
Девица тяжело опустилась в кресло и кивнула мне на соседнее. Она полностью проигнорировала мои слова.
— Меня зовут Гленна, — проговорила она. — А вы какая-то странная.
Я натянула шаль до самых глаз. Еще не хватало, чтобы на меня нажаловалась инквизиторам какая-то избалованная девчонка!
— Что вы обычно едите? — спросила я.
Мне хотелось уже поскорее окончить опрос и спуститься к Йозефу. Я твердо решила, что не буду отказывать ему в лечении дочери. Уж помогу, чем смогу, а дальше пусть сами разбираются. Мне чужие капризы ни к чему.
— Каши ем, — ответила девушка. — Вы как-то быстро перешли к делу. А где все эти ахи-вздохи, что я уже одной ногой в могиле, и только вам под силу меня спасти?
— Если вы одной ногой в могиле, никто вас не спасет, — заметила я. — Разве что могильщик за шкирку вытащит из ямы. Это не по моей части.
— Тогда зачем вы сюда пришли?
— Я же сказала, ваш отец меня привел. Возможно, найдется отвар, который поможет вам. Попробую понять, чем обусловлено ваше состояние.
— Лекари не смогли помочь, — сказала она.
— Я не лекарь, — напомнила я. — Позвольте мне послушать ваше сердце.
Дальнейший осмотр прошел без эксцессов. Я проверила состояние больной и осталась полностью довольна. Поводов для паники все еще не было. Гленна была слаба, как котенок, но еще твердо стояла на ногах.
Уходя, я указала ей на букетик ландышей:
— Вам не стоит ставить эти цветы в комнатах, где вы проводите много времени.
— Это еще почему? — надулась Гленна.
— Потому что из-за них вам будет тяжелее дышать. Появятся головные боли. Пока что уберите, если состояние не улучшится, можете вернуть. Но ландышей не должно быть неделю минимум.
— Неужели какие-то цветы могут так навредить? — нахмурилась она.
— Конечно, — грустно улыбнулась я. — Некоторые лишь кажутся нежными и прекрасными. На деле же они могут сильно отравить вам жизнь. К тому же, что для кого-то благо — для другого погибель.
Я вышла из светлицы, утащив с собой ландыши, и нашла Йозефа прямо за дверью. Взволнованный отец накинулся на меня с вопросами, но получил в ответ лишь обещание принести нужные отвары на следующей неделе. Он хотел и сам прийти к моей хижине, чтобы забрать лекарство для дочери, но я запретила.
Через пару недель весна окончательно вступила в свои права, и Гленна расцвела ничуть не хуже первоцветов. Она окрепла, воспряла духом. Йозеф не знал, что помогло больше: небольшой оберег, который я велела повесить над дверью, или эликсир, который начала исправно пить его дочь.
Иронично, но на ноги ее поставила золотая вода — настойка ландыша.
А тот букетик с порчей я забрала
