полупрозрачного энергетического щита, превратившего заклинания Нара в ничто.
Они ударили одновременно.
Грудину демонессы насквозь пробил меч мертвого рейдера, а ее рука, моментально превратившаяся из вполне стандартной конечности в смертоубийственную приблуду застряла в брюхе химеролога.
— Ай… — только и смог он выдавить в ответ, кастуя "Пасть".
Расширенные зрачки.
Конвульсивные телодвижения.
Попытки колдануть, что-нибудь по-убойнее.
Как уже говорилось, достаточно развитые демоны — крайне живучие твари и простым тесаком от них не избавиться.
Измененные мышцы рвет в клочья, точно он собрался зевнуть так, как еще никто не зевал в этом мире.
Кровь.
Клыки легко проходят сопротивление податливой плоти, дико скрежеща о кости черепа. Она все еще жива и все еще пытается превратить Нара в хорошо прожаренный кусок мяса, благо опыта у нее не так много, чтоб суметь активировать заклинание при таком наплыве боли.
Костяной Клинок входит ей точно под подбородок, пришпиливая язык к нёбу и вгрызаясь в недра ее головы.
Падают они тоже одновременно. Один труп и один почти труп.
Глава 4. Пишет мелом на заборе про любовь…
Как внезапно выяснилось, если у тебя есть умение разбираться в людях, какие-никакие навыки лидерства, хотя бы начальные знания о манипуляции и более или менее сформированный план действий, подкрепленный багажом знаний, то при должном упорстве можно выбраться из любого говна, в которое тебя макнула жизнь.
Первые дни в новом мире были одними из самых трудных, наверное, за последние лет тридцать. Из вещей только сумка через плечо, какая-то рванина вместо одежды и тронутый ржавчиной тесак на поясе.
Гноба раза три убили гоблины, недалеко от поселения которых он появился. Простые, мать его, гоблины, по местным меркам равные крысам и тараканам.
Обидно.
Но в четвертый раз ему все же удалось свалить и поменять место возрождения.
Долгие часы скитания по болотам, лесам и буреломам.
Первым Гноб встретил Дина — испещренного шрамами и татуировками еретика, сжегшего деревенскую церковь, убившего священника и подавшегося в бега.
Честно говоря, он чуть не отправил внезапно появившегося Неумирающего на тот свет в четвертый раз, но тому все же повезло и безбожник решил выслушать оборванца.
Так в армии Валеры появился первый относительно боеспособный юнит, помимо него самого.
Дальше были трое беглых воров. Один наемник-головорез, орк-дезертир, несколько разбойников и куча им подобного сброда. Да, люди вроде Гноба везде могли найти ублюдков себе под стать.
Когда его банда выросла до двух десятков рыл и шарится по лесам, время от времени перебиваясь грабежом крестьян стало совсем гиблым делом, Гноб направился к ближайшей деревне, ибо надобно бы начинать сколачивать свою империю, раз какое-никакое войско уже есть.
Присоединение к зарождающемуся государству прошло быстро и относительно бескровно. Староста деревни — бывший разбойничий атаман с радостью пошел под руку Неумирающему. Правда, пара мужиков и особо истеричных баб были не согласны с его решением, но… у ребят Гноба были свои способы решения проблем. Первых повесили, а вторых пустили по кругу, после чего перерезали им глотки. Ну, а такую полезную в хозяйстве вещь, как относительно свежие трупы, с чистой совестью отдали недавно прибившемуся к их отряду молодому некроманту. Десяток вяло передвигающихся зомби на которые он пока был способен, вполне подходили в качестве орудия массового устрашения простых крестьян и живого, или скорее, мертвого, щита, для остальных бойцов.
Добровольно-принудительным образом пополнить свои ряды парнями по-крепче и идти к соседнему поселению. И так дальше, всеми силами избегая внимания со стороны двух заправляющих тут всем фракций, вцепившихся в глотки друг другу. Орки и Паладин.
К слову, сам Гноб был Темным рыцарем, что, если верить системной справке, не могло не радовать, ибо ассортимент смертоубийственных приспособлений и злобных приспешников у них был достаточно впечатляющим.
В одной из деревень они застали момент, когда толпа крестьян собиралась сжигать одного демонолога. Почти такого же молодого и неопытного, как вышеупомянутый некромант, но, собственно говоря, ценные кадры не появляются из ниоткуда, если умеешь правильно работать с людьми — то спустя некоторое время, вовремя завербованные желторотые юнцы мутируют в весомый аргумент на военно-политической карте. Все же Гноб был не настолько глуп, чтобы не ознакомится хотя бы с азами игры в "Земли". И по тому, что он там увидел, достаточно четко прорисовывался вполне неплохой план.
Как раз в его духе.
Глава 5. День 4. Убивец
Нар пришел в относительное подобие нормального восприятия реальности от осознания того факта, что некто неизвестный схватил его за сапог и куда-то тащит, причем, судя по всему, выбрав самую хреновую дорогу из всех когда-либо существовавших. Каждый камень, палка, чьи-то кости, куски мяса и перекрученные части доспехов так и норовили тщательнейшим образом исследовать глубокий внутренний мир Отца Монстров, вбуриваясь в его спину, дабы сквозь разорванные мышцы и раздробленный в труху позвоночный столб познать все загадки его нечестивой души. Получалось у них, откровенно говоря, достаточно плохо, но они честно старались.
Даже вымазанную в грязи, копоти, крови и блевотине куртку ободрали, лишь немного не дойдя до кожи химеролога. Таки не видать ему стильных царапин на спине, словно после страстной ночи с тремя горячими мулатками, максимум — огромные синяки, кровоподтеки и боль при каждом напряжении мышц. Классика, одним словом, но все равно обидненько.
Сколько он провалялся без сознания?
Судя по погасшей иконке Мясника не так много.
Как внезапно выяснилось, вышеупомянутым неизвестным оказался безымянный Охотник. Живучая падла. Если они отсюда вылезут, то Нар точно обзовет его Ханком в честь того неубиваемого ублюдка в противогазе.
— От… пусти…
Слова вырываются из глотки вместе с кровавыми пузырями.
Младший Измененный тут же выпускает конечность химеролога и, повернувшись к своему создателю, ждет дальнейших указаний.
Да… сильно же его потрепала та гончая. Кожу на физиономии окончательно содрали, обнажив лицевые кости черепа, на горле одна сплошная рана, сквозь которую проглядывают облепленные кровоточащими мышцами позвонки. Благо, этому виду химер малость плевать на перерезанные глотки — у них немного другие уязвимые точки.
Ханк или Кенни?
Кенни или Ханк?
Вот в чем вопрос.
Голову Охотника разрывает к чертям собачьим, разбрызгивая во все стороны ошметки мозгов вперемешку с окровавленными осколками черепной коробки. Судорожно поддергивающееся тело завалилось на труп покрытого крупными костяными пластинами одержимого сектанта с парой стрел, застрявших в грудной клетке.
— Они… убили… кх-кха… Кенни, кха… — легкие Нара сжало в приступе удушливого кашля, изрыгающего кровь вместе с разъеденными дымом еще дергающимися кусками внутренностей, — сволочи…
Взрыв.
Огнеметный гул, ознаменующий во всех
