Вяло приветствую лорда взмахом руки.
- Я несу возмездие во имя Луны… - странно. В кувшине определенно была вода, почему же я чувствую себя такой пьяной? - Кстати, вам не кажется, что “Фицбрук” удивительно похоже на “физрук”, - глупо хихикаю. - Точно! Так и буду вас звать, лорд Физрук.
Хлопок.
Драгоценного.
Он хмурится.
- Ой, только не надо делать вид, что вы не знали.
На лице лорда появляется презрительная гримаса.
Меня трясет от ярости, ядом в голосе можно отравить весь городской водопровод.
Понимаю, что нарываюсь. Что не так разговаривают с человеком, от которого зависит твоя жизнь и благополучие. Надо по-другому: дипломатичнее, мягче, просить, а не требовать…
- Разумеется.
Краткая вспышка ярости забирает последние силы, опускаюсь на тюфяк и отворачиваюсь к стенке.
- Уйдите.
Глава 7. Воровка и лгунья
Просыпаюсь под лязг дверного замка. В камеру снова заглядывает лорд-физрук и командует:
Фицбрук кривится. На его хмуром лице написано все, что его лордейшество думает о шлюхах-наркоманках, с которыми столько проблем.
Кажется, меня перевели в тюремный “люкс”.
Лорд жестом отпускает охрану и кивает в сторону стола.
Но я помню, что именно он меня выследил и нашел. У-у-у, гад такой, что же тебе дома-то не сиделось?!
Отставляю опустевшую миску, пью из кувшина (какая же вкусная штука - простая вода!) и складываю руки на коленях, как прилежная ученица. Кошусь на лорда. Он не ушел, значит будет разговор.
- Вы чего-то хотели, милорд?
- По факту пыток и домогательств со стороны охраны будет проведено служебное расследование, - бесстрастно продолжает он. - Что бы ты ни думала, корона не поощряет полицейский беспредел.
Против воли в душе поднимается волна благодарности. Стокгольмский синдром в действии.
- Думаю, судья согласится, что этот случай не попадает под действие закона… - он замолкает, словно пытаясь подобрать слова.
- Но, - подсказываю я.
- Что “но”?
Он усмехается и достает из кармана браслет.
Я подаюсь ближе, тыкаю пальчиком в подозрительную железяку. Браслет, как браслет - разве что некрасивый. Простая и тусклая полоска металла. Вдоль кромки идет инвентарный номер и подпись “Арс. Городская тюрьма”
Так себе бранзулетка. Впрочем, догадаться о ее утилитарной функции несложно.
Лорд кивает.
- Я думала, вы уже сделали это раньше.
- Моя блокировка не длится долго. Максимум несколько часов.
Он удивленно приподнимает бровь.
Угу, бесплатных защитников деклассированным элементам не полагается.
Я стараюсь произнести это равнодушно, но видимо что-то прорывается, потому что Фицбрук хмурится.
Нет, не почудилось. Презрение в его взгляде становится заметнее, почти физически ощутимым.
От злости темнеет в глазах, но я сжимаю и разжимаю несколько раз кулаки. Делаю глубокий вдох, выдох…
Пожимаю плечами и приподнимаю край тюремной робы, чтобы продемонстрировать ему три небольших белых пятнышка на лодыжке.
Фицбрук не дурак, он вполне понимает сарказм. И злится. Я смотрю, как он вскакивает, идет к двери, сама не понимая - рада ли я его уходу.
Уже когда лорд берется за ручку, меня вдруг осеняет.
- Милорд, можно одну просьбу?!
Он оборачивается.
- Да?
Рой Фицбрук
Но он думал. Вспоминал, пылающее возмущением лицо, прикушенную губу. Друг бурно благодарил за “помощь следствию” и даже объявил, что поимка беглянки - полностью заслуга Роя.
Но обрадовался - да. В беглянке ощущалась загадка.
Он снова посетил Даяну в камере, чтобы занести тяжелый томик “Уложения о наказаниях” - обещания надо выполнять, даже если оно дано продажной девке.
- И что ты собираешься с ним делать?
Девчонка дерзко вздернула подбородок.
Он пренебрежительно усмехнулся.
- Законники годами обучаются в университете, а ты собралась стать адвокатом за десять дней?
Девица пожала плечами.
И Рой вдруг с изумлением обнаружил, что консультирует шлюху-наркоманку по поводу будущего судебного процесса.
- Ты хоть читать на эндаре умеешь? - спохватился он через час.
- Разумеется. И на эндаре, и на гатийском. Мой дед - обер-офицер фортификационных войск его величества.
Рой скривился. Снова врет.
- Вижу - эндар ты знаешь. Но врать о происхождении все же не стоит, - сухо ответил он, испытывая странное желание перекинуть ее через колено и отшлепать. Ну не должна женщина так вызывающе себя вести!
Нет, придраться не к чему - ни одного грубого слова. Но вызов в движениях, жестах, зло прищуренных глазах, в которых читалось: “К барьеру!”
- Я не лгу! Корабль, на котором меня привезли в Арс, назывался “Корунд”. Имя боцмана - Морас.
Первым порывом было объявить, что он никуда не уйдет и посмотреть, что она сделает, но с ним лорд Фицбрук справился быстро. Детский сад. Вторым - отобрать “Уложение о наказаниях” - тоже глупость. Поступок обиженного юнца.
Пусть делает что пожелает.
Глава 8. Суд идет
Обиделся.
Стискиваю сжатую в руках папку и отгоняю дурные предчувствия. У меня все получится! Я смогу!
Встаю на подгибающихся ногах и иду к скамье подсудимого. Напротив, рядом с обвинителем маячит рожа Бурджаса. Любитель “веселых феечек” скалится, в его глазах обещание всех мук ада.
Я просто само обаяние, не так ли?
Но судья опускает деревянный молоток на стол.
Вот прямо сейчас и воспользуюсь.
Судья издает смешок.
Краткий смысл речи сводится к: “Понаехали тут всякие. Работать не хотят, только ноги раздвигать. Сбивают наших мужчин с пути истинного, грабят-воруют, принимают наркотики и никакой управы на них нет. Где же наши духовные скрепы, когда же мы дадим отпор этой жадной саранче?”
Даже если выберусь из передряги, мне не жить в этом городе.
С возмущением смотрю на Бурджаса, тот в ответ посылает мне торжествующую ухмылку.
О моем нападении на охранника прокурор тоже не забывает упомянуть.
- Протестую! Это был неконтролируемый выброс магии, вызванный спонтанной инициацией в ответ на попытку изнасилования!
