Но они же знали, что мама просто шутит.
Кешка почесал зудящую ногу (по дороге в укрытие влетел в куст крапивы) и прислушался — тихо. Ну конечно. Водит Розка, дочка тети Симы, а когда это девчонки хорошо играли в прятки?
А он сегодня такое хитрое место выбрал — нипочем не найдут! Он улыбнулся. С улицы послышался чей-то визг. Кого-то нашли? Наверное, Марийку. Она хоть и старше, ей уже девять, но толстая и прятаться хорошо не умеет. А верещит как... Кешка поежился. Будто ее не Розка нашла, а монстр из аниме «Наследник древнего замка». Да что с ней?
Марийка все визжала, потом с улицы послышались новые крики. Кешка дернулся встать — и замер. Ему стало страшно... Почему все кричат? Почему?
Он скорчился за своей старой бочкой, слушая...
— Уберите его от меня! Уберите-е-е-е...
— Мы нейтральные маги! Вы не имеете пра...
— Ай-и-и-и-и...
А когда все стихло, стало еще страшнее.
Уже начало темнеть, когда Кешка посмел выйти на улицу. Заброшенная деревня встретила его мертвым молчанием. Свет не горел ни в одном окне. На негнущихся ногах он сделал несколько шагов... споткнулся.
Это была Марийка. Она лежала на траве лицом вниз. Крапива ведь жгучая, почему Марийка не подвинется? И почему так тихо?
Глава 2
БЕЛЫЙ ВЛАДЫКА?
Сегодня заседание проходило вне традиций. К демонам комариное болото — слишком серьезно положение дел, единение с природой сейчас ни к чему.
Обсуждение серьезных вопросов нужно проводить, не отвлекаясь ни на что. Поэтому и собрались в совещательной комнате и все оформление отключили. Правда, теперь комната с непривычки отвлекала еще сильней — и стены, лишенные расцветки, и пол, и потолок были беловатыми, размытыми, словно сотканными. И возникало впечатление, что Совет Координаторов не то угодил в паутинный кокон какого-то гигантского макропаука, не то заблудился в необычайно густом тумане. Хотя, в принципе, насчет тумана-то как раз попадание. Просто символ какой-то получается — туманного будущего, непонятной дороги... Куда идти дальше?
— Беспорядки в Одессе закончились.
— Боюсь, это только начало, — вздохнула Нинне. Серые глаза печально смотрели в туманную стену. — Всплеск видений у провидцев продолжается, перспективы мрачные, и магорасы все больше тревожатся. Вооружаются. Торопливо закупают все что можно и нельзя. Стараются получше себя обеспечить на случай кризиса. В таких условиях столкновения на почве конфликта интересов неизбежно, это лишь вопрос времени. Нам и дай-имонов не понадобится для массовых конфликтов.
— И это при том, что эффективного оружия против серых вторженцев мы еще не нашли. И когда барьер рухнет, отбиваться будет особо нечем...
— А что Уровни? — Даниэль пришел последним, и мысли у него были явно чем-то заняты. Не иначе ученики что-то откололи.
— Как всегда — неоднородны. Хотя, по сведениям, большинство перестало цапаться между собой и попритихло. Одни ждут в гости серых пришельцев и лихорадочно наращивают численность бойцов, другие сочли именно это стечение событий для осуществления предсказания оракула Да-Дийна — о великом Белом Владыке, помните такое?
— Владыка? Это тот, который должен взять под свою руку все Уровни и вывести демонов на поверхность?
— Воображаю, как рада этому Ложа Уровней. — Пабло рассеянно оторвал от стенки кусок «тумана» и посмотрел на свет.
— Рада — не то слово. — Даихи с истинно восточной невозмутимостью взирал на чудачества коллеги. — Ложа вовсе не желает уступать власть никаким мифическим владыкам и, похоже, Да-Дийн так вовремя скончался именно по указанию свыше.
— То есть подземники, как всегда, заняты внутренними дрязгами и на их счет пока можно не беспокоиться?
— Как сказать... У оракула довольно много последователей. И теперь эти последователи активно ищут кандидата на роль Владыки. А еще одна группировка обратилась к нам. Предлагают сотрудничать...
— Что-то новенькое, — «проснулся» Даниэль. — Что обещают?
— Союз. Против дай-имонов. Поставку оружия, совместную разведку.
— В обмен на что?
— На место под солнцем — потом, когда все закончится.
— Вообще-то мысль интересная, — прищурился Даихи.
— Какая мысль? Пустить демонов на поверхность?! Коллега...
— Они и так скоро вырвутся. Мы не сможем больше сдерживать их при сложившемся положении вещей. Нас хватит еще максимум лет на тридцать. Источников нет, надежды обрести их в ближайшее время нет. Лучше уж выпустить наружу ту часть, которая согласна вести себя цивилизованно, и они сами будут сдерживать остальных.
— А люди? Подвинутся?
— Посмотрим...
— Разделяй и властвуй? Надо сказать, мне не нравится такой лозунг.
— Мне тоже... — вздохнул Даниэль. — Но я сейчас пришел со встречи с моей экспериментальной группой, поговорил с нашими «кукушатами». И знаете, коллеги, они рвутся в бой с пришельцами, готовы защищать людей и магов ценой своих жизней. Не все ли равно, кто они по крови?
— Все зависит от воспитания, да? — Савел покачал головой. Даниэль и Светлана, неукротимые педагоги. — Может, вы заодно и Белого Владыку воспитаете? Чтоб уж полностью быть уверенными?
— Владыку... — Даниэль выглядел так, будто ему на голову сию минуту грохнулось что-то тяжелое умеренной мягкости. — Владыку... Коллеги, это мысль! А если...
Кого именно предложил бы в Белые Владыки неисправимый оптимист Даниэль, осталось неизвестным: от нейтральных магов поступило сообщение о новом нападении дай-имонов.
Ян чувствовал себя... не пойми как. Не было в дей-бра, демонском наречии, подходящего слова для описания этого состояния. Как назвать это — когда ты просыпаешься и целую минуту смотришь в гладкий белый потолок — белый, а не серый с зелеными прожилками и думаешь о предстоящем дне без страха... Когда трогаешь пушистый комочек зеленого чуда — кактуса, а он в ответ раскрывает цветок-стрелку... Когда заботливая женщина с доброй улыбкой — мать твоего покровителя приносит тебе гору еды на подносе и называет это «закусить перед обедом», а ты пытаешься придумать, что сказать ей, чтобы не обидеть отказом... Когда тело ноет не после алтарных обрядов, а от приятной усталости после работы. Когда тебя хлопают по плечу, и это касание значит просто «привет». Когда думаешь про оранжерею, и про парк, и про МОРЕ, на которое обещали сводить друзья покровителя.
Тебе не страшно, не тоскливо, это не злость и не боль... А что?
Но ощущение удивительное. Вообще удивительно то, что с ним случилось.
Правда, Игорь, младший в семье, по-прежнему относится к нему неприязненно. Не отвечает на приветствия, отказывается есть за одним столом. Не раз Ян оборачивался от привычного ощущения взгляда на коже — чужого, напряженно-настороженного. Почти злого. Словно снова в пещере, и охранники прикидывают, когда уже закончится их малопочетная служба.
