Тогда наш искатель приключений направился к нападавшим. «На его лице читались решительность и отвага». И тут он понял, что его ушлые слуги обозлились на носильщика постоялого двора за то, что тот попытался выманить у них 300 сапеков[4]. История на том не заканчивается, так как на следующий день, само собой, ни один носильщик не захотел им помогать. Тогда гостиничный слуга Син-Ху сам понес весь багаж, навьюченный как мул, но бамбуковая конструкция носильщика не выдержала, и свертки повалились в грязь. Уморительная сцена, которая подошла бы для фильма в духе Лорела и Харди[5]. Но в тот момент Роберту Форчуну было не до смеха: он мечтал задать трепку недотепе, свалявшему дурака. Но будучи добрым джентльменом, он пожалел бедного малого, ведь тот и сам был по пояс в грязи.
А в другой раз четверо неизвестных устремились к их судну и обрушились на его капитана. Оказалось, что тот украл мешок риса. Пострадавший не стал мириться с положением и подослал к вору наемников. Капитану, к слову, злоупотреблявшему алкоголем, нечем было откупиться, поэтому громилы забрали парус, что несколько затруднило дальнейшее продвижение по маршруту. По пути наш господин из далекого края за Великой стеной неминуемо сталкивался с курильщиками опиума. Наркотики не по вкусу любителю чая — он скорее подсядет на камелию, чем на мак. Форчун так ярко живописует опийных наркоманов, что пропадает всякое желание побывать в роли Тинтина[6] в стране Голубого лотоса:
«Чрезмерное употребление опиума оказало на этого человека самое прискорбное воздействие. Лицо его было худым и изможденным, впалые щеки были бледны, а кожа имела характерный блеклый цвет, по которому легко узнать курильщика опиума. Судя по всему, дни его были сочтены».
Отметим, что люди, регулярно употребляющие опиум, умирают в течение пяти-шести лет. А если спать бок о бок с курильщиком опиума, помимо дыма можно столкнуться и с другими неприятными особенностями. Форчун имел подобный опыт: однажды он поселился над комнатой пожилого мандарина. Внезапно его разбудил странный звук. Вот как он его описывает:
«Его орган обоняния производил нестройный гул и писк. Вот эти-то звуки и разбудили меня!»
Сплошные напасти поджидали его на пути в этой чайной стране! Если вы собираетесь в Китай и хотите набраться впечатлений, воздержитесь от опиума. Попробуйте лучше тофу или собачатину — даже это не так вредно.
История про одного любителя чая
В «Трактате о современных возбуждающих средствах», опубликованном в 1839 году, Бальзак рассказывает о «занятном» эксперименте над тремя осужденными на казнь. Им разрешили выбрать наказание: быть повешенным или всю оставшуюся жизнь употреблять только один продукт. Первый выбрал чай, второй — кофе, а третий — шоколад. (Я бы предпочла шоколад! Хотя…) И вот чем это закончилось:
«Первый из них ел один лишь шоколад и умер восемь месяцев спустя. Второй, употреблявший только кофе, продержался два года. А тот, что выбрал чай, скончался лишь спустя три года.
Подозреваю, что это Ост-Индская компания предложила данный эксперимент в интересах торговли.
Человек, выбравший шоколад, умер в жутком полуразложившемся состоянии, пожираемый червями. Части его тела отваливались по одной, как земли испанского королевства.
Человек, пивший кофе, как будто бы сгорел, словно огонь Гоморры совершенно иссушил его, так что хоть известь делай из него. Кто-то даже предложил это, но подобный эксперимент противоречил бы идее бессмертия души.
А тот, кто пил чай, исхудал до прозрачности. Он умер от истощения, от него осталась одна тень, можно было смотреть сквозь его тело, и всякий филантроп мог бы спокойно читать свой „Таймс“, даже если бы лампа стояла за спиной осужденного. Английское приличие не позволило поставить более смелый опыт».
Чай черный против чая зеленого
Несмотря на выходки своих спутников, Роберт наслаждался путешествием и без конца восхищался грандиозными пейзажами Поднебесной. Но и о цели поездки он тоже не забывал: узнать все о чае! Он констатировал, что этот кустарник выращивают повсеместно, иногда даже на слишком крутых склонах. Ему вспомнилась книга, в которой говорилось, что для сбора чая здесь использовали обезьян. Для этого их не нужно было дрессировать: наоборот, в них кидались камнями, чтобы, разозлившись, обезьяны ломали ветки чайных кустов и кидались ими в людей! Но, возможно, это лишь легенда.
Тем не менее Форчун совершит любопытное открытие, которое подтвердит его наблюдения, сделанные в ходе прошлой поездки по Китаю: черный и зеленый чай — это одно и то же растение, о чем тогда не догадывались европейцы. Различается лишь процесс ферментации. Как только зеленый чай собран, процесс окисления для него прекращается, тогда как черный чай окисляется полностью. Относительно разных сортов чая Форчун добавляет лишь следующее: британский китаевед сэр Джон Фрэнсис Дэвис пояснил в своей книге «Китайцы» (1836), что чай бывает разного качества. Например, термин пеко и по сей день обозначает листья первого сбора, как будто покрытые белым пушком.
В качестве исторического курьеза: прежде чем чайный куст получил свое официальное название (Camellia sinensis), с 1712 года он был известен как чай японский (Thea japonica).
ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЧАЯ
Исследования чая продолжаются и по сей день. Различают три основные разновидности:
• китайский чай (Camellia sinensis var. sinensis), происходящий из Юньнани;
• ассамский чай (Camellia sinensis var. assamica), выращиваемый в Индии;
• камбоджийский чай (Camellia sinensis var. cambodiensis), который производят в Юго-Восточной Азии.
Но все не так просто. Периодически ботаники договариваются (или нет) о переименовании растений, если происходит пересмотр классификаций. Так, камбоджийский чай правильнее было бы называть Camellia sinensis — var. lasiocalyx.
Недавние молекулярные исследования (2016) позволили узнать больше о происхождении и распространении чая:
• Китайский чай действительно родом из Китая, где его употребляют уже более четырех тысяч лет.
• Чай, выращиваемый в Индии, генетически идентичен китайскому и, скорее всего, был привезен в Индию из Китая.
• Ассамский чай, производимый в Китае, отличается от индийского ассама на генетическом уровне.
• Таким образом, китайский чай, китайский ассам и индийский ассам, вероятно, стали результатом независимого освоения этих культур в трех отдельных регионах Китая и Индии.
Это название предложил Энгельберт Кемпфер (1651–1716), врач из Германии, побывавший в Китае и Японии. Знаменитый шведский ботаник Карл фон Линней (1707–1778) переименовал растение в чай китайский (Thea sinensis). Но как отмечает в своих трудах Форчун, потом в этих названиях стали путаться, так как считалось, что черный и
