то ли по спине, то ли по плечу.
— А-а-а, очнухалась, — раздался голос над самым ее ухом.
— Отпустите! Куда вы меня тащите?!
— Как куда? Я же сказал, что выведу тебя отсюда.
— А ну поставьте меня! Я сама идти могу!
— Как хочешь.
Не то руки, не то лапы схватили ее и водрузили на ноги.
— Иди за мной, — сказал незнакомец.
— Стойте, стойте, я же ничего не вижу, куда идти?
— Я буду петь. На голос иди.
И он запел:
Капает, капает, капает слюна,
Пасть мою, пасть мою сушит всю до дна,
Пили мы, пили мы, пили мы вчера,
Сытые, пьяные, были до утра.
— Ну и песня, — прошептала, Ляла, шагая вслед за певцом.
А тот, запел еще громче:
Толстое, толстое пузо у меня,
Будто бы, будто бы слопал я коня,
Прыгнуть бы, прыгнуть бы выше-выше мне
Будто бы, будто бы, скачет конь во мне!
Голос у певца был грубый, резкий, слегка скрипучий. Резал по ушам, как наждачная бумага. И Ляла с удовольствием бы заткнула уши, если бы не опасалась заблудиться и окончательно сгинуть в этой Преисподней.
Нечто врезалось в нее, сбило с ног, закрыло рот чем-то покрытым жестким волосом.
— Тс-с-с, — зашипел кто-то ей на ухо, — не дергайся, это я. Все будет хорошо, я тебя спасу.
— М-м-м, — только и сумела промычать в ответ девушка.
— Сейчас я отворю тебе рот, обещай не кричать, а то нам обоим не добро станет. Обещаешь?
— М-м-м!
— Хорошо, отворяю.
— Ты, ты, кто? — возмущенно выдохнула Ляла.
— Как кто? Я по первой тебя здесь встретил, а потом ушел. А ты пошла за этим крикогласом. Хорошо я вас услыхал, а то был бы сегодня у цапков знатный перекус.
— Подожди, — нахмурилась девушка, — а разве он это не ты? Я думала, это ты вернулся. У вас даже голоса одинаковые.
— Конечно, это же крикоглас. А впрочем, ладно. Давай, залазь на меня, я вынесу тебя в Наисподнюю.
— Он тоже обещал вывести меня. Почему я…
— Тс-с-с! Слышишь?
— Ничего не слышу.
— То-то же, он заметил, что тебя нет. А ну залазь быстрее, если жить хочешь.
— Эй! Ты где?! — раздался голос крикогласа. — Иди ко мне! Я тебя выведу!
— Быстрее, я присел, залазь.
В его голосе чувствовался настоящий, не прикрытый ничем страх и в то же время забота. И Ляла решила довериться ему. Нащупала в темноте мохнатую спину и неуклюже взгромоздилась на нее.
— А ты кто? — спросило она.
— Я пьёс.
— Пёс?
— Нет, не пёс, а пьёс. А теперь держись! Да не за шею, за уши.
— Ого, какие они у тебя.
— Толстые?
— Длинные.
— Ага! — раздался крик за спиной. — Вон ты где! От меня не сдрапаешь!
— Держись, — повторил еще раз пьёс и бросился бежать.
— До-го-ню-ю-ю-ю!!! — неслось сзади. — Сха-ма-юююююююю!!!!!!!!!!!!!
Но пьёс не обращал внимая, а бежал, бежал, бежал. Пару раз мимо них что-то промелькнуло. Что-то выделяющееся даже на фоне царящей вокруг сверхтьмы. Пронеслись мимо чьи-то голоса. Но в основном было тихо и пусто. Даже крикоглас отстал довольно быстро.
— А нам далеко еще? — спросила Ляла.
— Тыщи три хвостов.
— Каких хвостов?
— Мерных, каких еще.
— Понятно.
Девушка больше ничего не спрашивала, прижалась к мощной, мохнатой спине и старалась ни о чем не думать.
— Вот! — воскликнул пьёс.
Ляла подняла голову. Впереди переливалось какое-то пятно.
— Это выход?
— Ага, так и есть.
— Тогда почему ты остановился?
— Я не пойду туда, мое место тута.
Девушка тяжело вздохнула, ей совсем не хотелось опять остаться одной. Но делать было нечего.
— Вон они! Вон! Держи, хватай, цапай!
— Что это?! — воскликнула Ляла.
— Он цапков привел. Держись!
Девушка еле успела вцепиться в шерсть, как пьёс махнул вперед и через несколько прыжков оказался у самого пятна.
— Кричи! — закричал он.
— Что кричать?!
— Кричи, пусть выпустит нас.
— Лови их, цапай, хватай! — неслось со всех сторон.
— Выпусти нас! — завопила Ляла. — Выпусти!
Пятно охнуло и порвалось. Из дыры брызнул свет. На мгновение Ляла ослепла, а затем увидела множество кошмарных существ вокруг. Лысых, волосатых, носатых, двухголовых, многоглазых, со ртами на пузах, с рогами в ушах, хвостами спереди. И все они тянулись к ним своими руками, лапами, клешнями, хоботами, граблями, щупальцами.
Пьёс прыгнул, и весь этот ужас растаял позади.
ГЛАВА 7.
Топот, похожий на грохот — приближался. Оба охотника замерли и повернулись в сторону источника шума. Дверь сорвало напрочь. Пак еле успел от нее увернуться. Со скрежетом, с трудом пролезая в проем, в комнату ворвался саркофаг.
— Саркфиг! Долби их! — завопил Юрген, вися под потолком.
Саркофаг поднял свой передний край, который видимо отвечал у него за морду, прислушался, принюхался, а затем лязгнув крышкой ринулся на стоявшего ближе всех к нему, Млака.
Тот завизжал от страха, выронил арбалет и подпрыгнул. Над ним как раз висела люстра, и он вцепился в нее изо всех сил. Саркофаг пробежал пару метров, и, скрипя по полу своими бронзовыми лапами, развернулся.
— Мой паркет! — хлопнув себя по лицу от досады, произнес Юрген.
Тем временем саркофаг выбрал новую жертву. Как вы уже, наверное, догадались, звали ее Пак. Охотник, в отличие от своего приятеля решил принять бой. Бутылки и воньючки полетели в надвигающееся чудовище. Однако то перло как динозавр, закованный в каменную броню.
— Беги-и-и! — заорал Млак.
— Дави его, дави! — тут же завопил Юрген.
Саркофаг совершил невероятный прыжок. Пак развернулся, сделал шаг, второй и тут саркофаг накрыл его и проглотил.
Млак от ужаса закрыл глаза. Вампир же захлопал в ладоши. При этом, он забыл, что на улице день и руками за потолок все-таки держаться надо, хотя бы одной, и грохнулся на пол.
— Ну и денек, — простонал он подымаясь.
Саркофаг подскочил к нему и потерся об ногу.
— Молодец, Саркфиг, молодец.
— Хрясь, — хряснул он крышкой от удовольствия.
Юрген задрал голову:
— Слезай от туда.
— Не-а, — мотнул головой Млак, еще крепче цепляясь за люстру.
— Слезай, хуже будет!
— Ни-за-что!
— Ну, лады. Сарфиг карауль его, я сейчас.
— Хрясь!
Юрген вышел из комнаты,
