крылья что ли?
— Не знаю, — Ляла пожала плечами, — может и крылья, мне не видно.
— Не, ну ты точно воткнутая. Впрочем, залялякался я с тобой, пора мне.
— Уходишь? — девушка очень не хотела остаться одной в этой темноте.
— Убегаю. А ты это, на одном месте не стой долго, а то цапки схамкают.
— Какие цапки?
— Встретишь, узнаешь.
И Ляла осталась одна. Слезы без чьего-либо позволения накатили на глаза.
— Эй!
— Кто здесь?! Это ты? Вернулся?
— Это я, но я не возвращался. А ты человек?
Девушка кивнула.
— И что ты тут делаешь?
— Стою! — выпалила Ляла, не на шутку разозлившись от всей этой кутерьмы.
— Стоишь в Преисподней? Ты что, воткнутая?
— В Преисподней? Я что умерла?
— Настоящий человек, — восхитился неизвестный, — вопросом на вопрос отвечает.
— Так я мертвая или нет?
— Пока еще нет. Если бы ты умерла, тебя бы не стало. Просто, совсем, аб-со-лют-но. Все знают, что за смертью ничего нет. Даже пустоты. Вампиры, хоть и считают себя бессмертными и то знают.
— А я вот не знаю!
— Слышу. Не кричи.
— Может это все сон? Или бред? Ай! Ты чего щиплешься?
— Проверяю, не сон ли это.
— Так себя щипай.
— Но сон твой же. Хотя, это не сон. Да и что такое сон? Переход в иллюзорный мир. Другой мир. Мир, созданный твоей собственной головой. Но из него есть выход. Впрочем, как и отовсюду.
— Уважаемый, а где эта Преисподняя находится? Мне домой надо. Меня уже ищут, наверное.
Незнакомец помолчал, помычал, пофыркал и наконец, произнес:
— А где твой дом?
— Улица Самагонная, дом семнадцать.
— Это где такое бывает?
— В Бетоногорске.
— Где, где?
— Город такой, в России.
— А Россия где?
Ляла аж засопела от возмущения.
— Ты что издеваешься? Россия в Европе, Европа на Земле, Земля в Солнечной системе, Солнечная система в…
— Хватит! Я понял. Ты из другого мира. То-то здесь трещало все.
— Из какого другого мира?
— С Земли, ты же сама сказала.
— А это что, не Земля?
— Это Ат-ук-ок-ёк-эт-ирт.
Голова у Лялы закружилась, ноги подкосились, в мозгах снова засвистело, и она со всего размаху бухнулась в обморок.
ГЛАВА 5.
— Приветствую вас, господины охотники, — улыбнулся Юрген вовсю ширь своего лица.
Млак и Пак вздрогнули и переглянулись. Висящие на их лбах фонарики поцеловались при этом лучами. И хотя в доме царила не тьма, а всего лишь серенький полудохленький недомрак, они решили их не выключать.
— А что вы это тут делаете? Позвольте узнать, как вы вообще сюда попали?
— Нас Дверь впустила, — ответил Пак.
— Какая?
— Озабоченная.
— Ага, — подтвердил Млак, — на всю руку.
— А-а-а, задняя. Да, есть за ней такой грешок, но кто не грешен в этом мире. Так зачем вы здесь? Уж не поохотиться пришли?
— А вы что, против? — спросил Пак.
Юрген усмехнулся:
— У меня лишенжия просрочена, так что ничего не получится, господины охотники.
Друзья переглянулись.
— Не думаю, что это нас остановит, — медленно снимая со спины арбалет, произнес Млак.
— Ага-ага, — подтвердил Пак, плотоядно улыбаясь и пуская слюну от предвкушения.
— Так вы враконьеры! — воскликнул Юрген.
— Называй, как хочешь, — сказал Млак, накладывая кол на тетиву.
Юрген зашипел, волосы на его голове подпрыгнули кверху, глаза засверкали, клыки выдвинулись наружу.
Пак выхватил из-за пазухи две здоровенные головки чеснока, называемые в простонародье воньючками, и швырнул их в вампира. Сперва одну, затем вторую.
Юрген прыгнул вверх и вперед. Оказался возле Пака и, хотел было уже укусить его, когда тот дыхнул ему прямо в лицо.
— Фу-у-у, — отвернулся вампир, — это что чеснок?
— Не-а, квашенная капуста с селедкой.
— Ну и гадость, — скривился Юрген и вмазал ему по роже. Так как был день, вампирских сил у вампира было немного, однако охотнику и этого хватило, чтобы отлететь назад.
Млак щелкнул пусковым крючком. Кол засвистел, но Юрген сдвинулся в сторону, и он пролетел мимо. Охотник тут же заорал:
— Серебро тебе в глотку! Ты можешь на месте постоять, пока люди в тебя стреляют!
— Я же сказал, что у меня лишенжии нету на вашу охоту.
— Не прафильный ты фампир, — сказал Пак, подымаясь на ноги и выплевывая зуб, — лишензию даже жажал.
— Ну, извините, — развел в сторону руки, Юрген, — вы тоже ко мне не с ирисками пришли.
— Ну, дершись, фампир, — Пак сдернул с себя куртку и обнажил целую батарею воньючек, бутылочек со святой водой и два десятка колов всевозможных форм и размеров.
— Фи, — сморщил нос, Юрген, — на одного вампира столько гадости.
Млак тем временем приделал как арбалету барабан на полторы сотни кольев, размером с большую иголку.
— Жвак тебе пришел, Юрген, — цокая затвором, вынес он приговор.
Юрген оскалился, начал отступать назад, а потом раз и хлопнулся об пол. Только брызги полетели.
— Хде он?! — завопил Пак, бросаясь к пятну.
— Где-то здесь, не мог он далеко уйти, — спокойно отозвался его товарищ, — смотри внимательно.
Пак чуть ли носом пол не пахал, заглядывая в каждую щелочку, каждую трещинку. Млак же осматривал стены и потолок.
— Вон он! — заорал Млак, показывая пальцем на паука с кулак величиной. Тот бежал по стене на четырех лапах, с задранными вверх волосами и торчащими наружу клыками.
— Фот я тебя! — воскликнул Пак, выхватывая антивампирскую мухобойку.
Фффить! Шлеп! Ай!
Мухобойка со всего размаху приземлилась точнехонько на
вампирский зад Юргена.
— Больно же! — закричал он, потирая ударенное место. — Ладно убивать пришли, а бить зачем?
— Сейчас исправимся, — посулил ему Млак и нажал на спусковой крючок.
Фьють, фьють, фьють!
Юрген, принявший снова свой нормальный облик, взлетел по стене вверх и помчался по потолку. Колы-иглы так и свистели вокруг него. Пак, спрятал мухобойку и принялся обстреливать его воньючками и бутылочками с водой.
Бах, трах, шпак!
— Саркофагик! — закричал Юрген, не сбавляя ходу — Помоги!
ГЛАВА 6.
Ляла очнулась от мерного покачивания. Кто-то нес ее. Или вез. Проклятая темнота! Ничего не рассмотреть. Так тебя слопают, а ты даже не узнаешь кто и под каким соусом. С этим нужно что-то делать.
Ляла замолотила ладошками
