class="p1">— Да.
— Тогда почему я не читаю?
— Не хочешь, вероятно.
— А могу?
— Можешь.
Сашка прищурилась и внимательно посмотрела на Леголаса Семнадцатого. Ещё раз. И ещё пару раз, для верности. Ничего не почувствовала при этом. И не услышала.
Или как это происходит?
— Ты просто почувствуешь, для тебя это будет похоже на видение, — пояснил Семнадцатый. — И меня зовут Лиросол Аэглор Амарор Маэдфаннот Малор Семнадцатый, правитель Девяти Стран и Одиннадцати Государств, что расположены в Третьем Измерении из Семи, это довольно лёгкое имя, мистрис Атеистка. Я прошу тебя не называть меня Леголасом в присутствии моих подданных.
— Лёгкое имя? Ваня — лёгкое имя, Эвкрид — лёгкое имя, а Амарор Малор Семнадцатый — это не лёгкое имя!
— Ты можешь называть меня Малор.
— И всё? Без этих тридцати семи имён и приставок с правителями государств и измерений?
Семнадцатый резко повернулся к Сашке и посмотрел своими синими глазами ей в глаза. Сашка вдруг увидела белый снег, настолько белый, что заболели глаза, и женщину, похожую на Сашку, в длинной шубе, полы которой лежали на белоснежном снегу, и своей белизной могли конкурировать с ним. К женщине подошёл, тот, что был Леголасом, в лёгкой одежде и взял руку женщины, Сашка тут же ощутила ледяной холод, который мгновенно сменился комфортной для Сашки температурой. Он поцеловал руку, потом губы, и Сашка ощутила уже знакомый вкус и аромат лесных трав, спелых яблок и карамели.
— Ты та, с кем я связан нитями мироздания, ты — можешь.
— А, ну ладно, — Сашка отвлеклась, разглядывая огромные то ли ворота, то ли арку, проплывая под которой, можно было увидеть, что замок построен словно из единого куска камня, гладкого, отполированного до зеркального блеска.
Не было ни единой щёлочки или неровности, как будто он был сотворён не руками человека.
Впрочем, он и сотворён не человеком.
Удивляла Сашку и вода, которая даже вблизи больше походила на зеркало, только была цвета индиго. И звёзды, которые не отражались, а светились со дна. Удивительным было то, что снаружи замка был день, во всяком случае — небо было высоким и ярко-синим, ультрамариновым, а внутри, когда они проплыли «ворота», и над ними снова появилось небо, оно было цвета индиго, как вода. При этом стены замка словно подсвечивались изнутри, и темно не было. Определённо, кем бы ни было создано это место, оно не было делом рук человеческих.
— Мистрис Атеистка, — услышала она учтивое и уже знакомое от Леголаса Семнадцатого, — прошу.
Часть третья
Мистрис Атеистка, — услышала она учтивое и уже знакомое от Леголаса Семнадцатого, — прошу.
И Сашка подняла глаза на высокую лестницу кобальтового цвета, такую же гладкую, наполированную до зеркального блеска. Сашка отражалась в поверхности, на которой стояла, и в поверхности кремовых стен, и даже в воде за своей спиной.
И ощущала себя довольно странно. Неуютно. А как ещё может ощущать себя девушка в такой сказочной роскоши, когда она одета, хоть и пристойно, но отнюдь не сказочно, а идущий рядом мужчина словно парит над зеркальной поверхностью, и одет он, как принц из восточной сказки, ну… или эльф. Или ещё что-нибудь, такое же несуществующее.
Они проходили помещение за помещением огромного замка, который оказался на редкость красивым и столь же огромным. Были там сводчатые арки и огромные залы с зеркальными стенами, были проходы с фонтанами и уходящими вдаль клумбами ярких цветов. Были помещения, увешанные оружием, в основном — как в музеях средневековья, и комнаты с огромными столами, явно для пиров или для советов. Но самым удивительным было не это, а то, что проходя по огромному замку, Сашка не чувствовала усталости, казалось, что прошло уже три тысячи лет, как она поднялась по кобальтовой лестнице, но она не чувствовала усталости, раздражения или испуга. Немного удивления, любопытства, но ничего, что вызвало бы тревогу, а ведь должно бы.
Она — Александра Изотова, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, шла по сказочному замку в сопровождении альва Лиросола Аэглора Амарора Маэдфанноата Малора Семнадцатого, правителя Девяти Стран и Одиннадцати Государств, расположенных в Третьем Измерении из Семи. Одно то, что она запомнила это безумное имя — уже было странным.
Но Сашка самым удивительным образом воспринимала новую информацию и задавала вопросы о происходящем. Чаще молча, Малор всё равно отвечал, лишь иногда игнорируя её мысленные ремарки, из вежливости, как поняла Сашка.
Вообще, ушастый был вежливым и учтивым, таким аристократически учтивым. Он пропускал её вперёд или придерживал дверь, отодвигал стул, подавал руку, если Сашкины каблуки начинали скользить по зеркальной поверхности пола, и делал вид, что не слышал, если Сашка прихватывала крепким словцом, лишь горестно вздыхал, а Сашка говорила.
— Сочувствую вашему горю.
За время, что они провели вместе, Сашка выяснила, что она сама, каким-то образом, вызвала того, с кем связана нитями мироздания, и он нашёл её. Их жизнь и смерть навсегда связаны, они даже больше, чем половины одного целого, фактически они — единый организм. Они чувствуют друг друга, понимают и ощущают любые перемены настроения или желания. И прочая высокопарная ерунда, которая не слишком убеждала Сашку, потому что, хоть Малор и был весьма привлекательным мужчиной… альвом… или ещё кем, ничего подобного Сашка не ощущала. Самого же Малора Семнадцатого сложившаяся ситуация, похоже, и вовсе расстраивала. Он иногда бросал взгляд на Сашку и вздыхал недоумённо. Так, что ей становилось не по себе и даже стыдно. Она так и не определилась, за что именно, и даже не собиралась этого делать, но стыдно ей всё же становилось.
Ещё удивительным было то, что замок был пуст. Абсолютно.
Кто-то же должен поддерживать эту чистоту и безупречный порядок.
— Замок не пуст, прямо сейчас здесь достаточно альвов.
— И где они все?
— Не попадаются мне на глаза.
— Это почему?
— Когда кто-то из нас расстроен, мы стараемся оставить его в одиночестве.
— А утешить?
— Нет, у нас принято делиться только радостью, так её становиться больше, а несчастье мы переживаем в одиночестве, так оно скорее проходит.
— Я так понимаю, твоё несчастье — я?
— К несчастью, это так, мистрис Атеистка.
— Меня Александра зовут, или Саша, — в раздражении кинула Сашка. Не то, чтобы ей было как-то сильно неприятно, но определённо обидно.
— Ты представилась Атеисткой, — удивился Леголас Семнадцатый.
— Угу… слушай, ну если тебя так напрягает моё общество, мне тоже твоё не так уж и нравится, может, разойдёмся по тихому, да и всё, найдём себе кого-нибудь другого, с кем связаны, кто будет более симпатичен?
— Это
