Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
красным вином, который медленно и ритмично покручивал то по, то против часовой стрелки мужчина, сосредоточившийся над очередной бумагой. Можно было услышать его тихое бормотание:
— Я, такой-то купец славного города Гордвала, требую возместить ущерб, нанесенный товару в лавке на улице шелковой торгового квартала, после пьяного дебоша двух оборотней, чьи имена мне неизвестны. Были порваны ткани с нитями золотыми и серебряными. А также были украдены серебряные канделябры, и ворами тоже считаю этих двух волколаков… — мужчина усмехнулся. — Ну да, ну да, серебро они у тебя подмышками утащили, видимо… — он отложил листок с жалобой в одну из стопок, и взял наугад еще бумагу из кучи, со вздохом снова начав бормотать себе под нос:
— Закон о наказании смердов, руку на вельможу поднявших. Смерду надлежит руку отрубить, а то и обе, а коли еще и ругался бранью, язык прижечь или отсечь и свиньям выбросить… Нет, ну кто это вообще писал? — мужчина с раздражением скомкал лист и кинул на пол. — И сколько лет этому бреду? Как отец во всем этом разбирался? — раздосадованный, он сделал глоток вина, уставился на кучу листовок на столе. «Если бы не письма и формулы, проще все это было бы сжечь. А ведь прошения ждут ответа, да и никак не могу найти… Ладно, хватит на сегодня. Нужно отдохнуть», — с этими мыслями мужчина отставил кубок и потер уставшие глаза. Время было уже позднее — после полудня.
Неожиданно он ощутил хлопок и разрыв ткани миров неподалеку. «Велел же практиковаться не раньше шести вечера…» — к усталости и легкому раздражению начал прибавляться гнев. Мужчина только собирался встать и уйти, как почувствовал вторые хлопок и разрыв. В этот раз магические потоки взревели в ярости, сопротивляясь стороннему вмешательству. Пространство и время истончились, сузились, и открыли сквозной лаз в другой мир. Наглость, граничащая с безумием. Редко какие демиурги приветствуют вторжение в свои юниверсумы [1].
Мужчина начал, откровенно говоря, закипать, — «Интересно, можно ли считать поднятием рук на вельможу магические пассы, которые я строго запретил до наступления вечера? По обрывал бы с корнем, да неохота на солнцепек соваться».
Посмотрев на полосы света на столе, он немного поморщился, решил было, что разберется с рогатым гадом вечером, а сейчас все-таки надо забыться. Но его желанию не суждено было сбыться. Чувства тоски и тревоги наполнили душу, а разум стал лихорадочно перебирать возможные тому причины, пока не пришло осознание — беда. Случилась беда. Родной брат внезапно отдалился на неведомое расстояние. Боль в груди утихала, усмирялась решительным разумом, а ее место занимало осознание, что брат еще жив, но его местоположение резко перестало считываться. И отдалялся он все дальше.
Не заботясь о разлетевшихся от резкого движения листовках и опрокинувшемся кубке, залившем записи, мужчина резко вскочил на стол, распахнул ставни и вихрем выскочил из окна башни. Солнце ослепило его на несколько мгновений, но зрение ему сейчас было не нужно — он хорошо знал путь. Крылья достал уже во время свободного падения. Они услужливо поймали воздушный поток и понесли в сторону возмущения пространства Атиозеса. Сатир не умел укреплять композитумы [2] и удерживать поток, а порталы без подпитки долго не держатся — миры очень быстро залечивают раны. Брат за несколько мгновений должен был успеть преодолеть путь до выхода. О том что с ним станет, если его сожмет в композитуме, или если он вывалится где-то по дороге к выходу, думать не хотелось.
До тренировочной площадки около озера было близко. Понадобилось всего пара минут, чтобы достичь места происшествия, потянуться к потокам и остановить быстро затягивающийся лаз. Портал к этому времени уже стал настолько узким, что рука не пролезет, и крылатый с облегчением отметил, что брат успел выскочить из композитума с другой стороны. Краем глаза он заметил, что из леса бежал к нему навстречу верный пёс, будто почуяв тревогу хозяина. Также на него с ощутимым беспокойством смотрели несколько застывших в недоумении оборотней, прервавших свои занятия в связи со случившимся.
— Князь! Олаф и господин Джастин за тварью бросились. Вы тогда, давно еще велели отловить, если такую еще увидим, — сын вожака, Вилфред, совладал с собой и решился подать голос. — А Багхес возьми, да и открой еще один — она туда, они — за ней, мы ничего сообразить и не успели, — с непривычки объясняться с Князем у молодого волка получалось весьма сбивчиво. — А пока соображали, портал уже затягиваться начал, а Багхес пока удерживать его не умеет, — юноша осекся, встретившись с многоречивым тяжелым взглядом Князя Корвоса, начинавшего заплывать кровавым туманом.
Сатир тем временем, с крайне самодовольной ухмылкой наблюдал за этой сценой.
Князь усилием воли заставил себя успокоиться — что-либо предпринимать лучше на холодную голову. Разбираться с Багхесом он будет потом — сейчас есть дела поважнее. Он убрал крылья и вернулся к осмотру кривого портала. Расширить лаз было рискованно — края неровные, острые, ткань миров трещит так, что кажется, порвется. Ход петлял, сужаясь и расширяясь в бессистемном порядке. Местами путь закручивался, становившись похожим на полет пьяного шмеля. Князь потянулся к возмущенному полю, аккуратно проложил новый композитум рядом с лазом, стараясь делать дорогу с меньшими перепадами и более удобной для прохода. Не прошло и десяти минут, как портал был готов.
— Кто тут есть — возьмите оружие, путы, обернитесь исполонь сразу. Багхес, — обратился князь к сатиру, кинув ему длинную рубаху. — Оденься уже, вместе пойдем.
Сатир рубаху поймал у самого лица, с ухмылкой натянул на тело и шагнул в открывшийся проход, вслед за небольшим отрядом оборотней во главе с князем и его псом.
На выходе их встретила хаотичная кутерьма из людей, гоняющихся сразу за тварью, Олафом — вожаком стаи и Джастином. Первым из открытого князем прохода выскочил пёс, и сразу бросился за тварью. Они сцепились, образуя живой рычащий клубок, покатились по деревенской дороге. Тварь пыталась исцарапать, прокусить шкуру пса, но когти соскальзывали с его рябой шкуры, как с гуся вода. Псу удалось заскочить за спину твари, вцепиться в шею, прижать ее к земле. Несколько секунд хватило, чтобы подоспевшие оборотни обезвредили ее, скрутив путами. Пёс сразу же потерял к ней всякий интерес, подбежал к князю, который потрепал его за ухом, и с чувством выполненного долга раздобыл свиную ногу и стал с удовольствием ее обгладывать.
Пыл деревенских жителей погасили весьма быстро. Оборотни, хоть и имели преимущество в физической силе, старались использовать не когти и клыки, а мечи, сабли или палки в конце концов. За
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
