ляжки, жопка и грудинка.
Сильный туман. Дождь. Впрочем, как и всегда в Зверске. Гавно, а не город, — в очередной раз подумал Шариков. И на кой чёрт звери, вообще, здесь поселились?
Вишнёвая девятка молодого лейтенанта ехала прочь от Зверска, в белую пустоту затуманенного пригорода
Еда всегда добавляла молодому лейтенанту сонливости, но кофе всё же сделал своё дело. Сердце его усиленно качало хищную кровь, разгоняя её по сосудам.
Прибыв на место преступления, он был сопровождён солдатами спецназа в пределы оцепленной зоны — к месту преступления.
Рыжая шерсть в чёрной грязи сразу бросилась Шарикову в глаза. Симпатичная самочка-лисица, ещё совсем юная.
Все они были такими. Юными и красивыми.
Красивая мордочка, нежное сочное мясо, гладкая шёрстка — молодость особенно ярко переливалась всеми цветами радуги в столь сером месте, как провинциальный городок Зверск.
Крупная колотая рана на шее; видимо, через неё и вытекла большая часть крови.
Короткое, некогда розовое платье разорвано в нескольких местах. У самки свернута челюсть. Тело её покрывали отверстия от клыков, которые заполняла дождевая вода. Десятки маленьких кровяных озёр располагались на её стройном полуобнажённом теле.
Неужели Звероед снова оставил следы клыков?
Шариков задумчиво нахмурился, глядя на изувеченное тело. Лисица. Почему по радио сказали, что это Звероед? Раньше маньяк убивал лишь травоядных.
Шариков услышал голос Матиаса за спиной: Снова Звероед.
Судмедэксперт Матиас, барсук по происхождению: расстёгнутые пуговицы мятой грязно-жёлтой рубашки открывали белую полосу шерсти на груди.
Шариков кивнул в сторону трупа: Ты видишь, что это хищница. Звероед убивает травоядных.
Матиас: Мой друг, волки — жестокие создания. За последние пару месяцев мы смогли в этом убедиться. Хищник или травоядный…
Казалось — пёс должен пригодиться полиции своим нюхом. Шариков тоже так считал, будучи студентом полицейского института. Но этот талант молодого лейтенанта здесь был бесполезен.
Дожди… везде была вода; и она размывала всё на своём пути. За эти полгода в Зверске Шариков видел столько грязи, что не сможет отмыть свои глаза до выхода на почетную пенсию.
Шариков: Прошлые жертвы были частично изъедены, а из этой… не вырвано ни куска. Не похоже на почерк зверя, который терроризирует город.
Тушка лисицы выглядела ужасно. Это, безусловно, было большое горе для её несчастных родителей, и всё такое, но…
Шариков не мог ничего поделать с тем, что, по его мнению, это убийство было совершенно непохожим на три предыдущих. И вряд ли это был Звероед!
Матиас: Нужно будет перевернуть её. Возможно, он решил попробовать холку. Уверен, на спине будет не доставать мяса. (он покивал, покряхтел и развёл лапами) Думаю, лейтенант, разберёмся в лаборатории.
Он подал знак коронерам в чёрных комбинезонах.
Шариков: Нужно дождаться Когтина.
Матиас: Мне казалось, это ваше общее расследование. (он то ли устало, то ли раздражённо вздохнул и глянул на Шарикова исподлобья. Барсук понимал, что этот пацан боится и шаг в сторону сделать, чтобы не взбесить майора Когтина). Послушайте, лейтенант. Прошёл сильный дождь, который смыл с тела этой бедной девушки всё, что могло бы нам помочь. Она чиста. Мы можем изучить её внутренности или осмотреть её при достаточном освещении — но только в лаборатории. А Когтин может явиться сюда только к десяти часам, и мы потеряем драгоценное время.
Шариков беспомощно буркнул: Есть порядок…
Матиас: Она разлагается, лейтенант. Какого ж ляда вам нужно дожидаться майора, чтобы очистить и без того пустое место преступления?
Майор подоспел, когда спор их начинал выходить за рамки конструктивного. Манул с шерстью болотного цвета, большой ушастый кот по фамилии Когтин вывалился из своей оранжевой волги и шёл теперь к ним.
Матиас: Доброе утро, майор.
Шариков: Доброе, босс.
Когтин кинул беглый взор на труп: Ёб*ный Звероед, вторая жертва за месяц! Аппетиты этого гондона растут. Чё стоим-то? Грузи тело, барсук.
Шариков опешил, когда через секунду Когтин развернулся и пошёл обратно к своей волге.
Шариков: Босс, вы не взглянули. Тут есть один вопрос.
Когтин обернулся через плечо: Что, блин, тут глядеть? Она же насквозь мокрая, нужно было сразу грузить тело в лабораторию. Странно, почему ты не додумался сделать этого сам, малой. Неужели везде нужна моя отмашка?
Матиас невольно улыбнулся. Шариков ощутил накатывающий приступ ярости. Лёгкий рык не был слышен из-за шума дождя.
Из молодого лейтенанта пытались сделать дурака. Ему так и не удалось сдержать в голосе раздражение — изредка в паузах между словами он невольно порыкивал, а хвост его напряжённо завис в паре сантиметрах над размокшей землёй.
Шариков: Потому что в прошлый раз вы, босс, сказали, чтобы я больше не отдавал таких приказов и всегда дожидался вас. Это было, когда мы нашли лошадь. (наконец, он успокоился, сделав глубокий вдох) У меня тут, босс… Босс, да вы гляньте…
Лейтенант и майор встретились взглядами.
Когтин: Бл*ть, и что же такого ты там разглядел, сыщик? (сжав лапы в кулаки, резкими шагами он вернулся к телу и… обомлел) Природа-Мать… Почему она?..
Шариков даже на секунду поверил, будто Когтин прислушается к его замечанию: Хищница, босс! Звероед убивал только травоядных, а она…
Когтин: Ну, ребятки… Теперь что-то будет. И думаю — нам нужно найти этого сраного волка, как можно быстрее.
Шариков: Босс, до этого он не убивал хищников. Все жертвы были травоядными.
Когтин: Да это волчьи клыки, малой! Это Звероед или будь я проклят! А ещё — это дочь грёбаного крота Зорги.
Матиас бесшумно пошевелил губами: Ох*еть.
У крота Зорги было столько денег и столько охраны, что он вполне мог конкурировать с мэром Косым за влияние в Зверске.
Шариков был растерян: Того крота… Погодите, босс, мне казалось, что его называют кротом, потому что он и в самом деле крот.
Когтин: Да, он и есть крот. А она — его приёмная дочь. Малышка Зи, золотая девочка. Матиас, позаботься о ней и позвони, когда будешь готов.
Шариков так и не смог вставить ничего умного в эту странную беседу.
Когтин уже уходил и обращался к нему через плечо: Малой, сигарету.
У малого всегда были сигареты, хотя сам он курил лишь по особенным случаям.
Глава 3
Попойка у лисички Мари выдалась славной. В пепельнице тлел косяк, а на прикроватной урне повис отработанный гондон.
По соседству, закутавшись в белые простыни, спал её сегодняшний любовник. Медведь занимал добрую часть кровати и урчал громче автомобильного двигателя.
Из-под покрывала дурмана лисицу бесцеремонно выдернула чья-то маленькая когтистая лапа, которая болезненно хлопала её теперь по щекам.
В какой-то момент пелена опьянения расступилась настолько, что
