При всей заданности такого рода пропагандистских материалов нельзя не признать, что вклад Николая Александровича в развитие завода и отрасли отражен объективно. Закономерно, что уже в январе 1931 г. он был выдвинут председателем Московского совета депутатов трудящихся.
Его приход на эту должность был скоординирован с планами руководства страны по превращению Москвы в «образцовый город нашего пролетарского государства». В июне 1931 г. этот вопрос специально рассмотрел пленум ЦК ВКП(б). Это означало, что процесс лично отслеживает генеральный секретарь ЦК и весь партийный аппарат.
Была образована постоянно действовавшая архитектурнопланировочная комиссия Московского городского и областного комитетов партии и Моссовета (Архплан) во главе с Л.М. Кагановичем, бывшим в первой половине 1930-х гг. первым секретарем МК и МГК ВКП(б). В комиссию, помимо партийных и советских работников Н.А. Булганина, Н.С. Хрущева, Г.Н. Каминского, входили видные архитекторы И.В. Жолтовский, А.В. Щусев и другие. Именно Архпланом были подготовлены предложения, которые легли в основу постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О Генеральном плане реконструкции г. Москвы». Коренным переменам подверглись все сферы жизни мегаполиса — жилищное строительство и городской транспорт, обеспечение топливом, энергией и дорожное строительство, сооружение мостов и набережных и водоснабжение, санитарное состояние города и планировка. Москва быстро стала огромной строительной площадкой: строилось метро, возводились корпуса заводов и фабрик, шла масштабная реконструкция городского хозяйства.
Делалось много. Выступавшему 5 февраля 1934 г. на заседании XVII съезда ВКП(б) Булганину было о чем доложить. За годы первой пятилетки основные фонды в промышленности увеличились больше чем в 2 раза, что определило быстрый рост населения города, которое достигло 3 млн 600 тыс. человек. Соответственно резко возросли темпы развития городского хозяйства. За два с половиной года было построено 1,6 млн кв. м жилья, в то время как за 1918–1928 гг. было построено лишь 1,2 млн.
Как председатель Моссовета, Булганин непосредственно участвовал в утверждении и реализации плана социалистической реконструкции Москвы. Во второй пятилетке планировалось построить 4,5 млн кв. м жилой площади[7]. Выполнение этого плана означало, что половина всей жилплощади столицы была построена при большевиках. В городе расширялась транспортная сеть, улучшалось снабжение бытовым газом, водой, большая работа проводилась по освещению, благоустройству, озеленению. В 1937 г. руководитель исполнительной власти Москвы даже совершил специальную поездку в Париж, Лондон и Стокгольм, где знакомился с городским хозяйством и строительством, перенимал зарубежный опыт.
Именно в годы второй пятилетки москвичи приступили к строительству таких сложных гигантских сооружений, как канал «Москва — Волга», который давал возможность увеличить душевое потребление воды в два раза и оставить позади по этому показателю Берлин и Лондон, а также первый в стране метрополитен. Во второй пятилетке ветки метро должны были протянуться на 40 км, что по объему работ было равносильным сооружению двух «Дне-прогэсов» с лишним. Нельзя не признать: планы были впечатляющими. И они выполнялись, другой разговор — какой ценой.
Булганин много внимания уделял строительству метрополитена: постоянно бывал на возводимых объектах, спускался в шахты и котлованы, встречался с рабочими. Начальник одной из шахт «Метростроя» А.Г. Танкелевич вспоминал в 1935 г.: «Когда начались монтаж эскалаторов и отделка станции («Кировская». — Ю.Р.), наблюдение за работами взяли на себя Никита Сергеевич Хрущев и Николай Александрович Булганин. В это время заседал Всероссийский съезд советов. Несмотря на исключительную занятость, и Никита Сергеевич и Николай Александрович ежедневно по два раза в день приезжали на шахту, по нескольку раз звонили нам по телефону…» И в духе того времени добавлял: «.. Я думаю о том, что построить такое сооружение не так уж просто. Если мы построили его в срок, построили хорошо, то прежде всего мы обязаны этим Московскому комитету партии, его руководителям. Они научили нас работать по-сталински, от них мы получили ту особую выучку, которая помогла нам победить»[8].
Поскольку план социалистической реконструкции предполагал превращение Москвы, как об этом заявил Булганин на партийном съезде, в «великую столицу пролетариев всего мира», то становилось неизбежным ее очищение от наследия «проклятого прошлого». В 1936 г. власти взорвали построенный в честь победы над Наполеоном храм Христа Спасителя. В бытность Николая Александровича главой исполнительной власти с лица города исчезли и многие другие уникальные памятники архитектуры и церковной культуры — Сухарева башня, церкви — Сергия Радонежского, Михаила Архангела, Крестовоздвиженская, а также Сретенский, Златоустовский, Георгиевский монастыри.
«Почистили» и Кремль. Сохранился снимок: Хрущев, с 1935 г. возглавлявший Московский областной и городской комитеты партии, и Булганин заинтересованно рассматривают царские гербы, замененные на кремлевских башнях рубиновыми звездами и выставленные в Центральном парке культуры и отдыха.
Уже в годы «перестройки», опровергая обвинения в свой адрес относительно варварского сноса храма Христа Спасителя, Л.М. Каганович писал, что решение о сносе и строительстве на освободившемся месте грандиозного дворца Советов принималось им отнюдь не единолично, а Политбюро ЦК ВКП(б) по представлению совета по строительству дворца, который возглавлял В.М. Молотов. Что касается Сухаревой башни, то ее пришлось снести из-за резко усилившегося автомобильного движения и высокой аварийности в этом месте. Несколько раз члены Архплана, в том числе Булганин, Жолтовский, Щусев, выезжали с Кагановичем на место, «осматривали башню, подымаясь наверх, и пришли к заключению, что неизбежен ее снос. У Щусева были сомнения, но в конце концов и он согласился»[9].
По этому поводу, не снимая ответственности с партийных лидеров Москвы, заметим: далеко не безупречной, даже учитывая тот пресс, который на них оказывался со стороны директивных органов и сановных лиц, выглядит и позиция специалистов-архитекторов. Они тоже приложили руку к ликвидации исторического ландшафта Москвы, о чем сегодня остается лишь сожалеть.
Хрущев вспоминал, что И.В. Сталин часто приглашал их с Булганиным к себе, при этом всегда шутил: «Приходите обедать, отцы города». Во время застолий обсуждалось немало острых политических и хозяйственных вопросов, связанных со столицей. По такому же поводу нередко встречались в том или ином театре, куда вождь в сопровождении членов Политбюро выезжал на премьеру[10].
Булганин как-то сказал Хрущеву: «Приглашают тебя к нему в гости, там тебя поят, кормят, а потом и не знаешь, куда ты поедешь: сам ли домой к себе или тебя отвезут куда-нибудь и посадят». Надо ли после этого удивляться, что, получив очередное указание, «отцы города» без рассуждений, неотложно брались за выполнение указаний вождя.
