— Похорон?!
— Ну да, завтра в два. — Преподобный встревожился не на шутку. Стоявший перед ним мужчина был явно не в себе. — Вы… Надеюсь, вы не заболели, мистер Холлингсворт? У вас такой вид, будто случилось нечто ужасное.
— О нет. Нет. Все в вп… вп… — Остальная часть предложения прозвучала неразборчиво. То ли Аллан не знал, что сказать, то ли лишился дара речи. Взгляд Холлингсворта скользнул мимо. Как показалось викарию, он был устремлен на широко распахнутую входную дверь.
Однако преподобный Брим был не из тех служителей церкви, которые способны пренебречь своим долгом и оставить прихожанина в беде.
— Вы позволите? — произнес он и, не дожидаясь утвердительного ответа, вплыл в пространство пышной гостиной, напоминающей затейливые изделия венских кондитеров.
Он опустил свой объемистый зад на ворох атласных подушек в форме сердца, заскользил, но тотчас же устроился более основательно и обратил взгляд на Холлингсворта, который последовал за ним с явной неохотой.
— Послушайте-ка, Алан… Надеюсь, вы позволите обращаться к вам по имени, без лишних церемоний? — начал пастырь.
На миг его готовность сострадать была поколеблена зрелищем великолепного серебряного подноса с двумя графинами резного хрусталя и несколькими бутылками, в том числе почти полной бутылью виски «Джек Дэниелс» и ополовиненной — «Бушмиллз». Святому отцу при его весьма скромном денежном содержании не приходилось и мечтать о том, чтобы побаловать себя хотя бы одним из этих благородных напитков.
— Сдается мне, вам бы неплохо выпить, — произнес он, усаживаясь поудобнее. — Если хотите, могу составить вам компанию.
— От Симоны… Нет, я не стану. Пить. Сообщение… Симона…
— Выходит, ее нет дома?
— Да. Ее матушка… — Холлингсворт потряс головой и беспомощно развел руки.
— Как жаль, боже мой! — с чувством воскликнул преподобный, оставив всякую надежду на глоток «Джека Дэниелса». В данной ситуации подобного рода вожделение, пожалуй, выглядело не очень уместным. — Искренне надеюсь, что ничего серьезного, — сказал он.
— Инсульт! — отозвался Холлингсворт. Он ляпнул первое, что пришло в голову, и тут же нашел свою выдумку просто гениальной. В отличие от всех прочих заболеваний, когда вскоре наступает либо улучшение, либо ухудшение, при инсульте человек теряет способность передвигаться на неопределенное время, что влечет за собой необходимость в постоянном уходе. Так что, если все станет еще хуже… Если случится самое страшное…
— Боже мой! — воскликнул викарий и стал прощаться.
Впервые с того момента, как Холлингсворт распахнул дверь, мускулы у него на лице немного расслабились, хотя назвать это полным облегчением, пожалуй, было нельзя: просто настороженность и напряжение чуть ослабли.
— Далеко ли отсюда она живет? — спросил преподобный.
— Уэльс. Центральные графства.
— И то хорошо. Может, вам удастся к ней…
— Не… думаю. Бизнес.
— Ах да, разумеется.
Викарий сочувственно кивнул, тщетно пытаясь припомнить, каким именно бизнесом занят Холлингсворт. Вроде что-то связанное с компьютерами. От одной этой мысли у преподобного стало кисло во рту. Кто-то из паствы пожертвовал церкви Святого Чеда устаревший компьютер, на который перенесли всю до крошки информацию, касавшуюся приходских дел. Теперь викарий даже не мог найти телефон своего причетника. Он считал, что «темная ночь души» всего лишь метафизическое понятие, пока сам не был ввергнут в ее мрак демоном по имени «Амстард»[7].
Викарий уже поставил ногу на первую ступеньку крыльца, когда его посетила мысль: как только о случившемся узнает его Эвадна, она, наверное, попеняет ему за то, что не пригласил Алана к ним на ужин. И он промямлил нечто в том роде, не согласится ли Алан разделить с ним и его супругой скромную трапезу. Мол, где двое, там и на троих хватит. После чая пополудни викарий углядел в кладовке на льду охотничий пирог с дичью и еще тогда подумал, что пирог совсем маленький, так что теперь вздохнул с облегчением, когда Холлингсворт категорически отказался.
— Холодильник полный, — буркнул Алан и захлопнул дверь еще прежде, чем посетитель спустился на следующую ступеньку.
Сделав несколько шагов, преподобный Брим обернулся. Алан Холлингсворт стоял неподвижно, привалившись спиной к дверному стеклу. Прямо на глазах у викария он вдруг начал сползать вниз. За толстым волнистым стеклом контуры его тела утратили отчетливость, стали зыбкими, словно Холлингсворт погружался на дно водоема. Через с читаные секунды он уже оказался лежащим на полу.
— К Холлингсвортам только что заходил викарий, — заметила Айрис Брокли и удовлетворенно втянула носом густой запах средства для мытья оконных стекол. Она отогнула уголок накрахмаленной до хруста сборчатой занавески, но сама на всякий случай чуть-чуть отступила от окна. Где дело касалось слежки, она могла поспорить с лучшими агентами ФБР.
— С кружкой для пожертвований?
— Нет.
— Ну и хорошо.
Айрис протерла чашку мужа, вытерла блюдце, удалив с него оставленный ложкой след, обтерла чайную ложку, потом — надеваемый на подлокотник пластиковый поднос с изогнутым краем и поставила на место цветастые, с золотым ободком фарфоровые чашки. Затем она осторожно опустилась на пластмассовый стул возле низенького телефонного столика. Темно-зеленые металлические трубки по бокам сиденья больно впились в ее пухлый зад.
— Интересно, что ему там понадобилось?
— Представления не имею.
— Надеюсь, ничего плохого там не случилось, Редж.
— Если и случилось, нас это никак не касается. — Мистер Брокли закрыл «Дейли экспресс», разгладил газету с обеих сторон ладонью, сложил ровно пополам и опустил в бамбуковую складную газетницу.
— Дочитал? — спросила Айрис.
Муж кивнул, и она тут же метнулась к газетнице, выхватила газету и исчезла с ней на кухне.
Редж прикрыл глаза. Он выжидал. Вот откидная крышка мусорного ведра с педалью стукнулась о стену, потом звякнула, опускаясь, затем голос жены произнес: «Сию же минуту извольте отправляться в свою корзину, милочка!»
Редж вынул из нагрудного кармана ручку и развернул программу передач. Все его движения были судорожными и обрывались, едва начавшись.
Когда Айрис вернулась, он обводил в кружок передачи, которые намеревался смотреть вечером: «Вопрос — ответ», «С мая по декабрь», «Куда поехать в отпуск». Это отнюдь не значило, что Брокли собирались путешествовать, они никогда не ездили за границу. Нет уж, спасибо! Им было вполне неплохо и здесь, в зеленом Бакингемшире. Однако программы, где показывали другие страны, им очень нравились. В особенности если незадачливым туристам случалось угодить в переделку: заплутать, подхватить экзотический вирус, нарваться на побои, а еще лучше — задохнуться в номере местного отеля с плохой вентиляцией.
