Поэт Ювенал пишет другу Персику:Блюда у нас каковы, не с рынка мясного, послушай:Из Тибуртинской страны будет прислан жирнейший козленок,Самый-то нежный из стада всего, молоко лишь сосавший,Он и травы не щипал, не обгладывал веток у ивыНизкой, и в нем молока еще больше, чем крови. На смену —Горная спаржа: ее собрала старостиха от прялки.Крупные, кроме того, еще теплые (в сене лежали)Яйца получим и кур; затем виноград, сохраненныйС прошлого года таким, как он на лозах наливался;Сигнии груши, Тарента (сирийские); в тех же корзинахЯблоки с запахом свежим, нисколько не хуже пиценских[6].
Сегодняшний груз довольно типичен. Вибий везет салат в тканых и плетеных корзинах, молодую морковь (фиолетовую, конечно, так как оранжевая достигнет Европы только через тысячелетие), неочищенный горох, лук-порей и спаржу. Еще шесть связок зайцев, которые попались в капканы, расставленные вдоль огородов, и корзинку яиц, не проданных в прошлый раз. Вибий везет на продажу и товары, полученные им от крестьян, чьи хозяйства расположены еще дальше от Рима. Это продукты, которые хранятся дольше: разнообразные сыры, мед в горшках, кориандр, петрушка, розмарин и укроп. Отдаленным мелким хозяйствам гораздо легче доставлять эти вещи Вибию, чем отправлять их напрямую в Рим. Конечно, крестьяне получают меньше прибыли, зато им не приходится проделывать путь до Рима, гораздо более трудный, и Вибий их слишком хорошо понимает. У Вибия к тому же есть пара волов, а для крестьянина они представляют даже большую ценность, чем дом. Вибий не только использует волов, чтобы добраться до Рима или вспахать собственные поля, но и сдает их в аренду соседям, когда те просят.
Вполне возможно, волы разделяют отвращение Вибия к поездкам в Рим. В конце концов, это им приходится тащить телегу. Телега Вибия – верх практичности. Ее латинское название – plaustrum, это типичное древнеримское транспортное средство для перевозки больших грузов. В его конструкции нет никаких излишеств, чего Вибий, увы, не может не замечать. По сути, это неглубокая коробка, сколоченная из дубовых досок. Впереди сиденье, даже ничем не обитое. Колеса – грубые деревянные диски, к ободам которых приколочены железные полоски, кое-как уберегающие их от того, чтобы расколоться на части всякий раз, когда они попадают в выбоины. У транспортных средств подороже имеется хоть какая-то подвеска, но крестьянские повозки ничем подобным не оснащены. Не предусмотрено никакой амортизации, кроме ягодиц возницы.
Жердь, удерживаемая двумя простыми деревянными креплениями, едва ли заслуживает называться осью. Только муфта и втулка обшиты железом, предохраняющим их от износа, а металлические шайбы уменьшают трение. Из-за отсутствия шарикоподшипников по пути в Рим Вибию постоянно приходится останавливаться, спрыгивать с телеги и смазывать ось смазкой из горшка, размещенного на заднем откидном борту. Смазка делается из свиного жира или из прокипяченного оливкового масла. В любом случае смазка стоит денег, и Вибий использует ее, только если видит, что волы неоправданно тратят силы. А до тех пор он презрительно молчит, выслушивая жалобы прохожих, которых раздражает металлический скрежет.
После полудня волы еще держались стоически, но, когда стемнело и до Рима было уже недалеко, они, как Вибий и ожидал, заупрямились. Как и большинство колесных транспортных средств в Римской империи, телега Вибия должна ехать по обочине: мощеная дорога предназначена для пешеходов. Но, чем ближе к воротам Рима, тем теснее примыкают к обочине надгробия. В черте города хоронить запрещено, поэтому пространство за стенами переполнено могилами. Волы не подкованы и громко выражают недовольство тем, что теперь им приходится ступать по брусчатке. Каждый раз, когда их незащищенные копыта касаются камней, рев волов присоединяется к дорожной какофонии.
Многолетний опыт помог Вибию точно рассчитать время в пути, чтобы к его приезду очередь повозок, образующаяся у ворот после заката, успела рассосаться. Возница уже готов был порадоваться, что проделал долгий путь без происшествий, но в полночь удача от него отвернулась. Голодный и усталый, Вибий видит перед собой неподвижную вереницу повозок, перегородивших подъезд к аркам акведука Аква Аппия. Судя по беспорядочным выкрикам, ругательствам и бесполезным советам, доносящимся откуда-то спереди, одна из телег лишилась колеса, и движение не возобновится, пока эта проблема не будет решена.
Не жалея ругательств, Вибий берет в руки кнут, прикрепленный к длинному шесту. По дороге в Рим он пользовался им, чтобы отгонять мух, досаждающих волам. С той же целью к доскам по бокам телеги прикреплена плетеная сетка. Обернувшись, но не покидая сиденья, Вибий прищуривается – на улице слабо светят звезды – и оказывается начеку, когда первая проворная грязная рука хватается за корзину. Кнут ударяет несостоявшегося воришку по руке, тот визжит от боли, а затем разражается потоком непристойностей.
Вот почему для поездки в Рим Вибий воспользовался телегой. Примитивные оси и грубая упряжь не позволяют волам везти большие грузы – они их просто задушат (хомут тоже появится лишь спустя несколько сотен лет). Вообще-то Вибий мог бы взвалить точно такой же груз на пять мулов и путешествовать с большим удобством. Увы, охрана порядка в Риме находится в зачаточном состоянии и осуществляется лишь вигилами. У одинокого путника с пятью мулами, нагруженными ходовым товаром, шансов пересечь Авентинский холм ночью не больше, чем у девственницы с кошельком, полным золотых монет. Что ни говори о телеге, у нее есть серьезное преимущество: по существу, это маленькая крепость на колесах. И без того разозленный, Вибий щедро раздает удары хлыстом, обороняя свои укрепления. Наконец оборванцы уносят ноги в поисках добычи полегче. Более серьезную угрозу представляют банды матерых разбойников, пользующиеся суматохой, чтобы утащить повозку в темный переулок и там уже преспокойно разграбить. В таких случаях в интересах всех возниц объединиться и вместе защищать любого, кто подвергнется нападению. Вибий снова молится богам, чтобы ничего подобного сегодня не произошло. Хоть он и считает своим долгом вместе с остальными дать отпор бандитам, в его отсутствие воры наверняка утащат все из телеги.
