И – как апофеоз моего падения в незнакомую бездну одностороннего влечения, мой личный фетиш – длинная будоражащая копна чуть вьющихся волос.
Вся эта хрупкая картина неземного очарования хлопает своими длиннющими ресницами, обескураженно пялится на меня и даже не думает, не подозревает, не догадывается, какое цунами чувств родила во мне только своим присутствием.
Я тут же рисую в голове всё, что мог бы с ней сделать, что хочу с ней сделать, что ДОЛЖЕН с ней сделать. И должен признаться, что среди моих мыслей нет ни одной приличной. Все они несколько привольного содержания. Да что говорить – все внутренности горят огнём, их скручивает в узел, и я хочу схватить её за руку, привлечь к себе, впиться губами в этот сладкий рот и терзать его до тех пор, пока она сама не начнёт меня умолять о том, чтобы я продолжал, но уже на горизонтальной поверхности. Готов для этого использовать даже этот чёртов кожаный диван, на котором так неудобно спать.
— Денис, это правда ты? — хмурится девчонка, и я вижу, что она уже косится по сторонам. Видимо, примеряется, где стоят дополнительные снаряды в виде ваз, которые можно обрушить на мою бедовую голову. Надо срочно заводить разговор, отвечать, а не стоять истуканом, потому что она реально может засадить мне чем-нибудь, и не факт, что моя многострадальная голова второй выдержит удар.
— Я, — отмираю и киваю. — Правда, я.
— А мы тебя сегодня не ждали, — осторожно улыбается она и поглядывает напряжённо, видимо, боится, что я сейчас, как Халк буду всё вокруг крушить, ломать и бесчинствовать, обвиняя её в нападении на ни в чём не повинного человека.
— Хорошо хоть, что вообще ждали, — бурчу в ответ.. — Тащи холодное полотенце. Приложу к голове.
— Оу, у тебя там рана? — она сразу становится заметно серьёзнее и начинает нервничать. Закусывает полную губу, и во мне тут же пробуждаются все желания, которые только могут проснуться в мужчине при виде хорошенькой женщины, не смотря на то, получил он по голове вазой или нет.
— Ещё какая, — имею я в виду рану совсем другого толка. Не то чтобы сердечную, но что-то совсем близкое.
Она тут же суетится, бежит на кухню, а я ковыляю за ней следом.
— Мне так жаль, что так получилось, я правда думала, что это воры. Как ты, вообще, сюда зашёл? — девчонка достаёт кипу полотенец, роняет их несколько раз, нагибается, прогибаясь в спине прямо передо мной, и я страшным усилием воли заставляю свои руки находиться там, где они пока должны находиться – на моей голове, а не на её выдающейся и нереально аппетитной пятой точке.
— Попал, да, — шепчу, облизывая ставшие в миг сухими губы.
Чёрт, если я сейчас её не опрокину, то точно скончаюсь от того, что вся кровь перекочует вниз. От перевозбуждения, интересно, умирают? Это будет первый и единственный случай в медицине. Думаю, что этому и название какое-то звучное дадут: «Дэнис возбуждённый», или «Дэнис огромный», или «Дэнис красивый и ровный».
Пока мои мысли скачут переполошёнными конями на поле, девчонка, наконец, справляется с заданием и передаёт мне полотенце.
Беру его осторожно, и как только наши пальцы соприкасаются, меня реально бьёт током. Правда, настоящим, животным током, и положение моего товарища в штанах становится не просто ужасным, оно становится плачевным. Думаю, он не только там дымится вовсю, вызывает пожарных, но и готов самостоятельно выбраться из джинс, чтобы творить бесчинства.
По глазам вижу, что и её что-то такое торкнуло: зрачки расширились, ротик приоткрылся. Именно так девушки и должны реагировать на моё присутствие, конечно. Не могу удержаться и проверяю краем глаза её реакцию под тонкой майкой: да, всё так, она точно откликнулась на зов моего товарища внизу живота.
Тут же изгибаю губы в своей фирменной улыбке. На неё ведутся все от десяти до семидесяти лет. Без исключения. Даже пару раз велись несколько мужиков, от которых приходилось драпать через окно в сортире.
— Денис, прости меня, пожалуйста, — шепчет это видение. — Я не хотела. Я виновата. Чем мне загладить свою вину?
О, у меня есть тысяча и один способ, как это сделать, милая. И хочу сказать, что тебе тоже очень и очень понравится: я щедр на ласки в постели для тех, кто меня реально цепляет, кто заводит с полоборота, а ты, ночное видение, актриса из театра теней, с этим заданием справилась на сто баллов, без вариантов.
— Думаю, мы можем с тобой договориться, — беру её руку в свою, притягиваю осторожно. Спугнуть не хочется, мало ли что щёлкнет в голове у этой амазонки, и тем более я не осмотрелся в кухне – вдруг тут тоже есть вазы, которые не жалко?
Беру ладонь, переворачиваю тыльной стороной. Подношу к губам и целую прямо в ниточку пульса, который хаотично бьётся под моим торжествующим взглядом. Она нервничает, но, детка, тебе не стоит волноваться – я всё сделаю сам. И тебе понравится, однозначно.
Плечи напряжены, губы раскрыты, глаза лихорадочно блестят. О да, малыш, мы с тобой проведём несколько раундов тут, на кухне моих родителей, а потом переместимся дальше. Хочу испробовать тут каждый закуток вместе с тобой!
— Хей, детка, — притягиваю я её ещё ближе, настолько, что чувствую цветочный аромат шампуня и слышу её прерывистое дыхание. — Ты кто, и как тебя зовут?
Не то, чтобы мне так уж важна была эта информация, но девчонка реально как новый год и день благодарения в одном флаконе.
— Алёна, — шепчет она.
— Кто?
То, что она только что сказала по синопсам мозга не сразу достигает цели. Я стою как телок на привязи и хлопаю глазами. Не может быть.
— Алёна, твоя сестра.
What the fucking hell?
Глава 2
POV Дэн
Понятное дело, после такого удара судьбы по яйцам мне не остаётся ничего иного, как отпрыгнуть от неё на расстояние вытянутой руки. Меня буквально прошибает холодный пот и вместе с тем – нестерпимый жар. Я срочно должен переплыть Миссисипи вдоль, чтобы избавиться от всех мыслей, которые стреляют в голове.
— Не может быть, — буквально бухаюсь на табурет, сжимая ошарашенно голову обеими руками. — Не может быть.
И это то чудное видение, которое только что перевернуло все мои внутренности, поменяло их местами и благополучно прибило в состояние вечного возбуждения всё, что у меня есть, - та самая Алёна?
Та самая неказистая девчонка с прыщами, странной косой до пояса, огромными очками и брекетами на зубах?
То самое страшилище с кривыми ногами, которое краснеет постоянно, стоит к ней обратиться?
Тот самый ужас на ножках, который вечно стучал на меня предкам, стоило мне вернуться с вечеринки домой намного позже положенного?
Быть не может.
— Чё ты тут делаешь? — потрясённо шепчу я в пустоту. Мне срочно нужно выпить. И побольше.
— Живу, — пожимает она плечами.
