Жизнь это кома, и я скоро проснусь. (с)
Ночь успокоения не принесла. Едва за рыжим закрылась дверь и я упала на кровать, на меня навалился весь прожитый день, камнем повисая на шее. Господи, во что я попала? К горлу подкатывал комок. Это же не я, я не могу вести себя так развязно… на трезвую голову так точно. И так спокойно реагировать на происходящее я тоже не могу. Может, это просто сон? Было бы здорово лечь сейчас на эту огромную кровать, уснуть и потом открыть глаза в своей раздолбанной после попойки двушке, с похмельем и сушняком. Так, попробуем. Это сон и я скоро проснусь, это сон и я скоро проснусь. Глаза уже слипаются, но сбоку раздается смешок.
С огромным трудом размыкаю веки и поворачиваю голову, чтобы встретиться лицом к лицу с Элиной Вальц. Та нависает надо мной, опираясь локтями по обе стороны от головы и не мигая рассматривает лицо. У нее низкий и сиплый, словно прокуренный или пропитый, голос:
— Любопытно. Интересное у меня альтер-эго. Жаль, что опыт этот был необратимый и я не смогу снова занять свое тело…
— О чем ты? — слова даются с усилием, словно на груди лежит огромный камень, а на горле затянут ошейник.
— Мы — две стороны одной медали, девочка моя. И всегда были. Параллельное существование — отражения одной души в разных мирах. Разный опыт, условия, воспитание — и вот мы имеем разных людей. Интересное ощущение, когда осознаешь всех. Не удивительно, что я так странно воспринимала мир вокруг.
— Это обычно называют шизофренией.
— Чем? — она нахмурилась, а в моей голове словно сквозняк прошел. — А, поняла. Наивная девочка. Но ничего, это поправимо.
Она принялась что-то рассказывать. Про свое детство, привычки, повседневную жизнь, пристрастия. Слова оседали в памяти, похожие на многотонные глыбы, что-то меняли в голове. Бороться при всем моем желании у меня не выходило, у Вальц явно было больше опыта.
Потом начали приходить картинки воспоминаний. С удивлением заметила Дженталя с тяжелым ошейником на шее, обмотанного цепями словно елка гирляндами. Надо будет выяснить, за что его так. Картинки менялись: от совершенно бытовых моментов с краткими комментариями о происходящем, до откровенных сцен со скабрезными шутками по поводу происходящего и предпочтений каждого из «мальчиков». Вид не слишком высокой Вальц, что-то шипящей и с угрозой размахивающей перед носом красноволосого парня, выше нее на голову, тем самым огромным членом, вызвал истерический смешок. Наконец, мы дошли до сцены перед комой. Канто запинается о ковер, цепляет локтем вазу, вода расплескивается под ноги — почему-то именно в тот день Элина решила пройтись босиком по голому полу — та закономерно поскальзывается. Падение, удар головой о резной угол комода, темнота.
— Вот так вот, девочка, теперь это твоя жизнь и тебе ее разгребать, — она рукавом вытирает мою пошедшую носом кровь, склоняясь ниже. — Сможешь оправдать надежды, которые я на тебя возлагаю и все понять — снова станешь хозяйкой своей судьбы, даже назад вернешься, если захочешь. А нет — будешь питать семейство Вальц своей магией, сидеть под домашним арестом, а из всех развлечений — дамские романчики, наряды да мальчишки.
Она коротко лизнула мои губы, слизываю оставшуюся кровь. Пытаюсь отвернуться, девушки меня никогда не привлекали, но той явно привычна ситуация — хватка у нее крепкая, челюсти она разжимает одной рукой на раз. Горячий язык проникает в рот, ласкает небо, не требуя ответа, просто делая то, что хочется. Привкус крови неожиданно проясняет сознание и даже помогает сбросить оцепенение, но выбраться из-под собственной копии не представляется возможным. Та выдыхает мне в губы:
— Не балуй мальчиков слишком сильно, слушаться перестанут. Хотя… Можешь постепенно снимать с Канто все его побрякушки, повышая его статус. Он оценит. Только совсем без них не оставляй — Дженталь и Кетайро не оценят появление конкурента. А он способный мальчик, а главное — умный, но с тысячелетними интриганами ему не тягаться.
