— Какого чёрта король вообще докопался до меня и до моей семьи? — я встаю, превозмогая боль. Чёрт! По ногам течёт кровь.
— Святой Ог! Миледи, вам нужен доктор! Вам нужно лежать! — причитает Фелисия.
— Мне нужно в туалет, — отмахиваюсь я, прижимая руки к животу. — И ты не ответила.
— Так было указано в завещании старого короля. Его младший сын должен взять в жёны девушку из рода Лемье. Только мальчик, рождённый в этом браке станет истинным наследником короны, — ведёт она меня в комнату с деревянным стульчаком и понизив голос добавляет: — Так предсказала ведьма, что прокляла их род.
Ёперный театр! Ещё и ведьма. Наследник. Проклятье. В такую жопу меня занесло, что прямо сама себе завидую.
— А если она не сможет родить? — интересуюсь я как-то уже без особого энтузиазма.
— Бесплодных жён ссылают в бордели.
Глаза мои красноречиво ползут на лоб. Вот это я попала! В сказку, твою мать!
— А если родится девочка?
— Его Величество вправе ждать наследника сколько сочтёт нужным или взять в жёны следующую дочь герцога по старшинству.
— А если и она не родит? И ни одна девушка из рода Лемье не подарит королю наследника? — я сажусь, но пописать при этой няньке не отваживаюсь.
— Значит, такова воля богов — не продолжать этот род, — крестится она каким-то подозрительным ромбом, начиная со лба, потом к правому плечу, к животу, левому плечу и опять тычет щепотью в лоб. — После смерти Его Величества трон займёт герцог Фогетт, — женщина наполняет кувшин тёплой водой. — Или кто-нибудь другой, кто будет благословлён священной церковью на престол.
— А сколько всего детей было у старого короля? — принимаю я кувшин и ставлю рядом.
— Три сына, миледи.
— И что с ними стало?
— Старший, Робертус, женился на сестре короля Колхикона и после смерти шурина сам стал королём. Утратив право на престол Абсинтии.
— Старший умный был детина, — пробую я пальцем воду. Тёпленькая. — Средний был ни так ни сяк…
— Таирий принял постриг и ушёл в священники, — подхватывает Фелисия.
— Ну, а младший был дурак, — поднимаю я кувшин. — Значит, нашему Гоше и досталось исполнять отцовские прихоти? Бедняжка. А Фогетт этот чей родственничек? — делаю последнее уточнение, пока вода совсем не остыла.
Служанка недобро коситься исподлобья. Мнётся, явно не зная, как же мне ответить. Даже так? Пристально разглядываю я муки на её лице. Что-то нечисто с этим Фогеттом. Интересно, и что же?
— Дамиан — сын сестры старого короля, Феодоры. Герцогиня Фогетт она по мужу. А молодой герцог…
— Да, да, я поняла, — перебиваю я, поднимая кувшин, — двоюродный брат нашего короля. Кузен, йопть! Как там ты сказала его зовут?
— Его Сиятельство Дамиан Фогетт, — кланяется Фелисия и на мой повелительный жест поспешно выходит.
"Фогеты-Могеты", — матерюсь я, пытаясь пописать — так всё жжёт и щиплет.
И после, уже пользуя этот импровизированный гигиенический душ, усиленно думаю о том, что в нашем мире я наверняка сдохла. Иначе зачем меня отправили в это кровавое средневековье. Конечно, на переделку. Постигать какие-то важные истины.
Знать бы ещё какие.
Глава 5
— Ну что, граждане служаночки, несчастной королеве в этом доме положены хотя бы тапки? — выхожу я, очередной раз шлёпая босыми ногами по полу. Терпеть ненавижу ходить босиком.
Но оказывается, мне не то что принести в зубах тапочки, даже ответить некому. Комната пуста. Ну, или не совсем пуста, потому что на подоконнике сидит странный, размером с куклу, парнишка с подбитым глазом и зелёными волосами.
Облокотившись на стену и вытянув ноги, он курит и рассматривает свои слегка помятые нежно-салатовые крылышки, не обращая на меня никакого внимания.
— А вот и Зелёная фея пожаловала, — хмыкаю я. Да, это обычные алкоголики упиваются до Белочки, к таким как я, кто перебирает с абсентом, говорят, прилетает именно она, Фея цвета моей тоски по сильному плечу.
Худосочный паренёк одаривает меня тяжёлым, как башка с похмелья, взглядом и молча выпускает дым в открытое настежь окно.
— Не угостите даму сигареткой? — присаживаюсь я рядом.
Святое ж дело, покурить после секса-то. Хоть и удовольствия пока никакого, но рано отчаиваться — потенциал есть.
Он оценивающе смотрит на меня пару секунд (Мне надо! — клянусь я мысленно. — Честно-честно!) — а потом протягивает свой дымящийся окурок.
С интересом рассматриваю крошечную самокрутку. Принюхиваюсь. Что-то знакомое. Явно не табак. Подорожник что ли? Да пофиг! Где наша не пропадала! Я, жена озабоченного трахаля-террориста, курю подорожник в замке на пару с зелёным человечком… мне точно есть что терять?
— Это вообще законно? — рискуя обжечь пальцы, делаю я неглубокую затяжку. Крепенько, но приятно. Лекарством попахивает.
Парень неопределённо пожимает плечами.
— Ясно. Тяжёлый денёк? — показываю взглядом на сбитые костяшки.
И снова это то ли «да», то ли «нет» в ответ. Ох уж эти мне мужики! От горшка два вершка ростом, а тоже упрямый, гордый, брыкается. И к каждому нужен подход. Можно подумать, у меня день задался.
— Вижу фея не в духе? — перехватываю папироску за самый краешек. Ну, захочет говорить — заговорит. Не просто же так прилетел. Настаивать не буду. Докуриваю, молча глядя в окно.
Мляяя… Какая же тут красота! Изумрудные холмы густыми коврами — на сколько видит глаз. Голубой лентой река. Синим куполом небо. Нет, хотелось бы, конечно, домик у моря. Но ладно, здесь тоже не плохо. Особенно если смотреть на это с такой высоты: своего положения и этажа.
Потому что, если свесится вниз — открываются совсем другие пейзажи. Видно, что и здесь пролетариат вджобывает.
Под окнами мощёный камнем двор, по которому снуют слуги, таская какую-то утварь, мешки, провиант. Так что грех жаловаться. Королева, чай, не кухарка.
Хотя вон та большая сковородка, что дородная женщина в переднике проносит в руках, мне бы очень пригодилась, когда мой новоиспечённый муж опять заявится делать своего наследника.
Поварёнок следом как раз тянет на вытянутой руке пару нещипаных кур, когда я буквально размазываю о неоштукатуренную снаружи стену крошечный окурок.
— Я фей, — всё же снисходит до меня мой зелёный друг по папироске.
— Да? Ну хорошо, что не говорящая плесень, — усмехаюсь я, устраиваясь на подоконнике удобнее. — Только чем докажешь?
Он недовольно дёргает головой с салатовыми кудряшками и выразительно смотрит на бархатный берет с потрёпанным пером, на который я села. Я тоже разглядываю парня, пока он гипнотизирует мою и не думающую сдвигаться задницу.
