«Рискуйте каждый день – это маленький, но очень смелый шаг. Вы почувствуете прилив сил, как только на него решитесь».
Пятница, 1 января. Я стою на деревянных мостках и смотрю на грязно-коричневый пруд. Морозный ветер плетью бьет по ногам. Идет дождь.
Надпись на доске, прислоненной к стулу, гласит, что температура воды 5 градусов Цельсия. Практически лед. Каждый сантиметр моего тела покрывается мурашками.
– Вы уже плавали в Девичьем пруду? – спрашивает матрона у воды.
Ее ледяной голос бодрит не меньше ветра, а судя по ее акценту, она могла бы владеть половиной Гемпшира.
– Нет, – отвечаю я.
– Вода в это время года может быть опасной. Жуткий холод.
– Ладно, – говорю я.
– Так что заходите на выдохе.
– Ладно.
– Так вы предотвратите гипервентиляцию легких.
О боже.
Я смотрю на женщин среднего возраста вокруг себя с влажными волосами и стаканчиками дымящегося чая. Если они смогли, чем я хуже? Правильно?
Я ставлю ногу на первую ледяную металлическую ступеньку, затем на вторую. Моя правая ступня дотрагивается до воды. Взрыв боли.
– Сука! – кричу я.
Теперь левая нога. Я ору как резаная.
Идти дальше как-то совсем не хочется. Это была плохая идея. Я не тот человек, кто запросто сможет поплавать в середине зимы. Я могу простыть, стоя у открытого холодильника.
Я оборачиваюсь и вижу, что позади меня уже сформировалась очередь. Пути назад нет, все на меня смотрят.
Я продолжаю идти, пока вода не достает мне до талии. Я задыхаюсь. И вот наконец мое тело чувствует на себе уколы миллионов маленьких ледяных игл.
Смертельные иглы были идеей Сары. Она, может, и не фанат селф-хелп-литературы, но всегда поддерживает меня во всех начинаниях. Я могла бы сказать ей, что хочу стать сайентологом, и она бы ответила: «Круто, познакомишься с Томом Крузом!»
– Я все думала, чего такого страшного ты можешь сделать в январе, – сказала она, когда мы встретились в канун Рождества в пабе на Шарлотт-стрит.
– Смотрела «Адскую кухню» вчера и решила, что, может, тебе пойти на кухню к Гордону Рамзи и послушать, как он на тебя матерится? – продолжила она, стараясь перекричать Slade, которые желали всем «Счастливого Рождества» из колонок.
– Ага, это было бы страшно, – согласилась я, чтобы ее рассмешить; я бы никогда в жизни на это не согласилась.
– И Стив говорит, что мог бы вписать тебя на футбольный матч…
– Ага…
– Или ты могла бы сбрить волосы…
– Да не хочу я сбривать волосы! – сказала я, попытавшись пресечь дальнейший поток ее идей.
Сара посмотрела в телефон и зачитала еще несколько пунктов из своего списка:
– Бросить друзей и сказать им в лицо, почему ты их ненавидишь. Не меня, естественно… О, и вот еще! Самое лучшее! Ты можешь написать эротический рассказ и отправить его своей маме!
– О господи. Какого хрена мне это делать?
– Ну потому что это страшно.
– Нет. Это грубо.
– Это страшно грубо.
– Откуда ты вообще все это взяла?
– Не знаю, я просто лежала в кровати вчера вечером, и мне пришло в голову несколько идей, – сказала Сара.
– Смысл в том, чтобы переступить через повседневные страхи, а не наделать фигни, из-за которой можно загреметь за решетку. И кстати, как, по-твоему, я вообще должна попасть на кухню Гордона Рамзи?
– Ну ты что-нибудь придумаешь, ты же журналист, – сказала Сара.
