— Как тебя зовут? — вдова посмотрела на девушку, та выглядела лет на семнадцать, правда из-за свободной одежды было непонятно, какая у нее фигура, но ростом она была ниже Эрины.
— Малика, а моего брата Рашим, — девушка взглянула на Эрину красивыми зелеными глазами, цвет и разрез глаз делал ее похожей на кошку, эта одна из особенностей народа Горного королевства. И как они планировали выдать себя за местных?
— А что вы умеете? Кем собирались работать? — Эрина уже могла разглядеть впереди крыши деревенских домов.
— Наши родители занимались разведением скота, и мы с братом им во всем помогали. Мы многое умеем, не смотрите, что мы с ним щуплые, мы работали наравне со взрослыми… — девушка замолчала, видимо прошлые воспоминания дали о себе знать.
— Сколько вам лет? — Эрина продолжила расспрашивать девушку.
— Мне семнадцать, а брату двадцать, — ровесник самой Эрины.
— И что, совсем нет никого из родственников, к кому вы могли бы обратиться за помощью?
— Нет, если и есть такие, то мы о них ничего не знаем, — девушка незаметно стерла бегущую по щеке слезу.
Люди уже собрались у дома старосты и в нетерпении прохаживались по дороге ожидая хозяйку.
— Габи, мне будет нужна твоя помощь, там у нас появился больной, собери все необходимое, пока я побеседую с остальными, и пойдем в замок, — Габи кивнула и отправилась в сторону дома. Эрина нарадоваться не могла, что ей так посчастливилось встретить семью, в которой есть лекарь. Габи, мать Доры, могла запросто найти работу в городе, как же Эрине повезло, что она смогла перехватить их раньше.
— Итак, вы уже, наверное, определились, кто останется, а кто пойдет в крепость, но я бы хотела посоветовать вам всем пойти со мной. Дело в том, что пока не безопасно оставаться в деревне, да и людей здесь слишком мало. Пока не вернуться остальные или не придут новые работники, предлагаю всем поселиться в крепости. Там есть защита и на ночь мы опускаем решетку, — Эрина смотрела на взволнованных людей.
— Лея Эрина, опасно оставлять дома без присмотра. Может, женщинам и детям уходить на ночь в крепость, а мы с мужиками будем ночевать в деревне и выставим караул, — Эрина не узнавала этого мужчину, скорее всего это либо Викентий, либо Валерьян, о которых говорил ей староста по приезду. Высокий, широкоплечий, на фоне загорелой кожи его светлые волосы казались совсем белыми.
— Хорошая мысль. Думаю, вам понадобится оружие…
— Я Викентий, пахарь. Нет, у нас есть свое, оно сподручнее, — голос мужчины был низким и грубым под стать своему хозяину. Значит второй, что понес в крепость брата Малики, Валерьян.
— Лея Эрина, я готова, — к ним подошла Габи, несмотря на свой возраст, женщина была энергичной.
— Итак, кто решит жить в крепости, добро пожаловать. Остальных жду до захода солнца, потом мы опустим ворота, — женщины уже собрались уходить, когда увидели спешащих к ним мужчин во главе со старостой.
— Саврос, нужно придумать, как подать знак в крепость, если что-то случиться в деревне, — вдова взглянула на старосту, тот задумавшись, кивнул.
— А что думать, поставить столб и повесить на него металлический, тонкий щит, чтобы звон был сильнее, — к ним подошел Микел.
— Значит, нужно сделать. Микел, я предложила женщинам и детям ночевать в крепости, ну вам все расскажет Викентий, а нам пора к больному, — Эрина взяла под уздцы коня и, перекинув к нему на спину седельную сумку, в которую Габи сложила все необходимое, женщины пошли в крепость.
— Что за больной? — Габи решила все выяснить по пути, чтобы на месте не терять времени.
— Мой брат, он несколько дней назад простудился, мы переправлялись через реку… — Габи внимательно посмотрела на девушку, та заметно нервничала. Эрина ей кивнула и она продолжила, — он упал в реку, после этого стал кашлять, а теперь вот… — девушка сдерживалась, чтобы не разревется. Ведь она совсем одна, среди чужих людей и брат в бессознательном состоянии, ей было страшно, за брата, за себя.
— Возможно простуда, не переживай, поставим мы твоего брата на ноги, — Габи улыбнулась девушке и похлопала ее по руке. Женщина ни кому не говорила о том, что помимо знаний, она обладает и целительским даром. Не хотела, чтобы из-за ее дара, пострадала семья дочери. Слишком мало осталось целителей после войны и слишком большой на них спрос. Вот только не все наниматели были честны с целителями. Так подруга Габи, погнавшись за большими деньгами, попала в кабалу к высокопоставленному вельможе, на которого должна отработать десять лет, прежде, чем он ее отпустит. Конечно, все было подстроено самим вельможей, но Габи и их друг Ром, ничего не смогли доказать и чуть сами не пострадали, а потом сгорел дом ее дочери и они быстро сорвались с места, чтобы уехать подальше от столицы. Ром пообещал держать Габи в курсе и присылать вестники.
В комнате, куда принесли Рашима, стояло три кровати, шкаф, стулья и стол. Обычная обстановка для комнаты прислуги. Но, несмотря на свою простоту, здесь чувствовался уют.
— Малика, пока поживете здесь, а там будет видно. Габи, ты можешь остаться в этой комнате или выбрать другую, — Эрина оставила Габи и Малику с больным, а сама направилась на кухню к Агате.
— Лея Эрина, у меня скоро будет готов обед, список на столе, — женщина летала по кухне словно фея, несмотря на пышные формы. Эрину всегда восхищала ее легкость, которая была отражением характера женщины.
— Хорошо, значит завтра поедем в город, нужно докупить продуктов и прицениться к скоту, — Эрина села за стол, пробежав глазами список. У женщины были некоторые накопления, да и свекровь дала ей долю мужа, правда не всю, но Эрина не в обиде. Хорошо хоть поместье отдали и то хлеб. А могли бы выдать замуж и ничего не отдавать ей, а оставить все в семье. Хотя Рэя, мать Дамиена, прекрасно понимала, что от поместья остались лишь жалкие развалины и была рада побыстрее избавиться от убыточной собственности.
Рэя не сильно горевала по супругу, вот Дамиена она долго оплакивала, у нее остался лишь младший сын, которому и перейдет теперь титул барона и все их имущество. А Эрина осталась без титула, но с фамилией супруга. Эрина жалела лишь об одном, что не успела понести от супруга, но с другой стороны, был риск, что ей просто не дали бы выносить ребенка, ведь тогда и титул и наследство досталось бы Эрине, как опекуну. А Рэя бы этого не потерпела.
Единственное, что беспокоило Эрину больше, чем восстановление поместья, это приближающийся двадцать первый год ее рождения. Этот возраст был показательным для всех молодых людей, именно в двадцать один год должен был проявиться магический дар, если он есть в человеке. Он не зависел от крови и не передавался по наследству.
Дар сам выбирал себе носителя и проявлялся не раньше, чем в двадцать один год, были случаи, когда дар мог проявиться и в двадцать пять, но таких были единицы. Обычно к двадцати трем уже была полная определенность, есть дар или его нет.
— Лея Эрина, — в кухню вместе с няней вошла Габи, — у Рашима был жар, я его сбила и оставила Малике необходимые снадобья. Я схожу до деревни, а к вечеру вернусь с Дорой и детьми, а то ей одной тяжело будет весь день с Оловом и Заком.
