Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 159
Идеи Александра фон Гумбольдта, ныне почти забытые за пределами академической среды, все еще формируют наше мышление. Его книги пылятся в библиотеках, зато его имя звучит повсюду: от течения Гумбольдта у берегов Чили и Перу до десятков памятников, парков и горных хребтов в Южной Америке, включая Сьерра-Гумбольдт в Мексике и пик Гумбольдта в Венесуэле{36}. В его честь назван город в Аргентине, река в Бразилии, гейзер в Эквадоре, залив в Колумбии[1].
В Гренландии есть мыс и ледник Гумбольдта, горы Гумбольдта мы находим на картах Северного Китая, Южной Африки, Новой Зеландии, Антарктиды, реки и водопады Гумбольдт – в Тасмании и в Новой Зеландии, парки его имени есть в Германии, по Парижу пролегает улица Александра фон Гумбольдта. В одной Северной Америке именем Гумбольдта названы четыре округа, тринадцать городов, горы, заливы, озера и одна река; в Калифорнии есть природный парк Гумбольдт-Редвудс, в Чикаго и в Буффало – парки Гумбольдта. Когда Конституционный совет решал в 1860-е гг., как назвать нынешний штат Неваду, он чуть не стал Гумбольдтом{37}. Имя Гумбольдта носят около 300 растений и более 100 животных, в том числе калифорнийская лилия Гумбольдта (Lilium humboldtii), южноамериканский пингвин Гумбольдта (Spheniscus humboldti) и свирепый хищник – шестифутовый кальмар Гумбольдта (Dosidicus gigas), которого можно встретить в водах течения Гумбольдта в Тихом океане. Он увековечен в названиях шести минералов – от гумбольдтита до гумбольдтина, а одна из областей на Луне называется Mare Humboldtianum. В честь Гумбольдта названо больше мест, чем в честь кого-либо еще{38}.
Экологи всех мастей и писатели-натуралисты черпают мысли из наследия Гумбольдта, пусть большинство и неосознанно. «Безмолвная весна» Рейчел Карсон основана на гумбольдтовской концепции взаимосвязанности, знаменитая «гипотеза Геи» Джеймса Лавлока – Земли как живого организма – имеет ряд примечательных сходств с трудами Гумбольдта. Описывая Землю как «естественное целое, оживленное и движимое внутренними силами»{39}, Гумбольдт более чем на 150 лет предвосхитил идеи Лавлока. Свою книгу, предлагавшую новую концепцию, он назвал «Космос», отбросив первый вариант – «Гайя»{40}.
Мы сформированы прошлым. Николай Коперник указал наше место во Вселенной, Исаак Ньютон объяснил законы природы, Томас Джефферсон определил понятия свободы и демократии, Чарльз Дарвин доказал, что все виды происходят от общих предков. Эти идеи определяют нашу связь с окружающим миром.
Гумбольдт подарил нам нынешнее представление о самой природе. По иронии судьбы его взгляды стали настолько очевидными, что большинство из нас забыло о человеке, который впервые их высказал. Эта книга – попытка исследовать гумбольдтовскую концепцию природы и жизнь этого удивительного человека. Путешествие по миру привело меня в архивы Калифорнии, Берлина и Кембриджа. Я проштудировала тысячи писем; в Йене я видела развалины «анатомической башни», где Гумбольдт неделями препарировал животных; на вершине вулкана Анстисана в Эквадоре, на высоте 12 000 футов, под парящей в небе четверкой кондоров, в окружении диких лошадей, я нашла остатки хижины, где Гумбольдт переночевал в марте 1802 г.
В Кито я держала в руках подлинный испанский паспорт Гумбольдта – тот самый, с которым он странствовал по Южной Америке. В Берлине я поняла наконец, как он мыслил; для этого пришлось открыть ящики с его заметками – тысячами бумаг, записок, колонок цифр. Ближе к дому, в Британской библиотеке в Лондоне, я неделями читала книги Гумбольдта – те, что держал рядом со своим гамаком на «Бигле» Дарвин. Они испещрены карандашными пометками Дарвина. Чтение этих книг сродни подслушиванию беседы Дарвина и Гумбольдта.
В венесуэльских джунглях мне не давали уснуть крики обезьян-ревунов, на Манхэттене, куда я приехала для ознакомления с кое-какими документами в Нью-Йоркской публичной библиотеке, я сидела без электричества во время урагана «Сэнди». Я восхищалась замком X в. в деревушке Пьобези под Турином, где в начале 1860-х гг. Джордж Перкинс Марш писал «Человека и природу» – книгу, вдохновленную идеями Гумбольдта, которая послужила началом американского природоохранного движения. Я бродила вокруг Уолденского пруда, воспетого Торо, по глубокому свежевыпавшему снегу, а в Йосемитском парке вспоминала мысль Джона Мьюра о том, что «чистейший путь во Вселенную пролегает через лесную чащобу»{41}.
Самым волнующим моментом стало для меня восхождение на Чимборасо, вершину, сыгравшую важнейшую роль в мировосприятии Гумбольдта. Я медленно карабкалась вверх по голому склону, судорожно ловя ртом воздух – до того разреженный, что на каждый шаг уходила, казалось, вечность; ноги налились свинцом и стали чужими. Восхищение Гумбольдтом росло с каждым шагом. Он взошел на Чимборасо с раненой ногой (и, конечно, не в таких удобных и прочных ботинках, как у меня), нагруженный приборами, притом что постоянно останавливался для замеров.
Результатом исследований, созерцания пейзажей, изучения писем и дневников стала эта книга, целью которой было вернуть Гумбольдту принадлежащее ему по праву почетное место в пантеоне природы и науки и понять, почему мы, живущие в XXI в., воспринимаем мир природы именно так, а не иначе.
Часть I
Начало пути: Зарождение идей
1. Первые шаги
Александр фон Гумбольдт появился на свет 14 сентября 1769 г. в состоятельной семье прусских аристократов, зимовавшей в Берлине, а на лето выезжавшей в семейное имение Тегель – небольшой замок в десяти милях к северо-востоку от города{42}. Его отец, Александр Георг фон Гумбольдт, был армейским офицером и камергером прусского двора, пользовался доверием будущего короля Фридриха Вильгельма II. Мать Александра, Мария Елизавета, была дочерью богатого фабриканта, принесшей в семью деньги и земли. Фамилия Гумбольдт пользовалась в Берлине уважением, будущий король был даже крестным отцом Александра{43}. Но привилегированное воспитание не сделало детство Александра и его старшего брата Вильгельма менее несчастным{44}. Братья рано лишились отца, в котором души не чаяли, а мать не проявляла к сыновьям сильной нежности. В отличие от отца, внимательного и полного дружелюбия, мать была холодной и отстраненной. Вместо материнского тепла она постаралась дать сыновьям наилучшее образование. Роль их наставников по очереди исполняли мыслители Просвещения, прививавшие воспитанникам любовь к истине, свободе и знаниям{45}.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 159
