Вилла «Ночной кошмар» представляла собой громадное мрачное здание. Снаружи всюду торчали бесчисленные башенки и балконы, а внутри было множество закоулков, извилистых коридоров и галерей, обветшавшие лестницы, затянутые паутиной сводчатые потолки. Все здесь было в точности таким, как мы представляем себе жилище злого волшебника. В свое время Бредовред сам начертил план виллы, потому что вкус в архитектуре у него был самый что ни на есть консервативный. В минуты хорошего настроения он называл виллу своим «хорошеньким уютным домиком». Но сейчас Бредовреду было не до шуток. Он шел по длинному сумрачному коридору. Слева и справа вдоль стен тянулись высокие стеллажи, а на стеллажах стояли сотни — нет, тысячи закупоренных стеклянных банок, вроде консервных. Это и была коллекция, которую колдун хотел продемонстрировать господину Могилусу Труппу. Он называл ее своим музеем естественных наук. Тут были всевозможные гномики, домовые, эльфы, кобольды и еще ундины — крохотные русалочки с пестрыми рыбьими хвостиками, а еще водяные, сильфы и сильфиды (Сильфы и сильфиды — духи воздуха.) и даже духи огня — саламандры (Саламандра — 1) дух огня в средневековой магии и алхимии; 2) животное, способное жить в огне.), которые когда-то имели неосторожность поселиться в камине Бредовреда. На всех банках были аккуратно наклеены этикетки с точным названием стихийного духа и указанием даты его поимки.
Волшебные существа сидели в своих стеклянных тюрьмах абсолютно неподвижно, потому что колдун всех их загипнотизировал. Если иногда он и будил кого-нибудь из стихийных духов, то лишь для того, чтобы использовать для своих жестоких экспериментов.
Между прочим, среди пленников Бредовреда было одно на редкость уродливое маленькое чудовище, официально оно называлось «критик литературный», а в народе его называют еще «зануда неотвязная» или «придира-буквоед». Смысл существования подобных мелких тварей состоит в том, что они ищут, к чему бы придраться в той или иной книге. Никому еще не удалось до конца разобраться, для чего они вообще нужны. Бредовред, кстати, поймал и посадил Буквоеда в банку как раз ради того, чтобы выяснить это путем длительных наблюдений. Чутье говорило колдуну, что Буквоед может пригодиться для всяких черных дел. Но сейчас это совершенно не интересовало Бредовреда. Он шел по коридору и рассеянно постукивал пальцем то по одной, то по другой стеклянной банке. Стихийные духи спали глубоким сном.
Наконец, колдун подошел к дверям маленькой каморки в дальнем конце коридора. Здесь висела табличка:
«Камерный певец Мяуро ди Мурро»
Каморка была превосходно оборудована здесь было все, чего только может пожелать избалованная и привыкшая к роскоши кошка. Вдоль стен были расставлены старые мягкие диваны и кресла, о которые так удобно точить когти, всюду валялись клубки шерсти и другие кошачьи игрушки, на особом низком столике стояло блюдечко со сметаной и несколько мисочек с разными кошачьими деликатесами. Здесь было даже зеркало, подвешенное на высоте кошачьего роста, чтобы обитатель каморки мог перед ним умываться и охорашиваться, любуясь собственной персоной. Но пределом кошачьих мечтаний была уютная корзинка — постелька с синими бархатными подушками и пологом.
В этой-то постельке спал, свернувшись клубочком, маленький толстый котишка. Сказать «толстый» — значит, пожалуй, ничего не сказать, — дело в том, что котишка был круглый как шар. А так как был он трехцветный — весь в рыжих, белых и черных пятнах, — то больше всего походил на туго набитую пеструю диванную подушку на четырех довольно коротких ножках, с жалким коротким хвостиком.
Чуть больше года тому назад Мяуро пришел на виллу «Ночной кошмар» по заданию Высокого Совета зверей. И был он в то время больной, ободранный и такой отощавший, что все ребра торчали наружу, хоть пересчитай. Мяуро пришел к Вельзевулу Бредовреду просто как бездомный кот и думал, что ловко провел колдуна. Очень скоро Мяуро понял, что на улицу его не выгонят, наоборот, волшебник только и делал, что баловал да ублажал котишку, и тут-то наш Мяуро разнежился даи забыл, что пришел на виллу не просто так, а по заданию Совета зверей. Он начал даже восхищаться своим хозяином! Впрочем, Мяуро и вообще легко приходил в восхищение по любому поводу, но скорей всего — от лести. И еще его приводило в восхищение то, что, по его мнению, соответствовало изящной жизни.
— Мы, принадлежащие к благородному обществу, — так он частенько говаривал Бредовреду, — знаем, что в жизни всего важнее. Даже испытывая нужду, бедствуя, мы помним, что в жизни всегда и во всем должен быть стиль.
«Стиль» — это было одно из любимых словечек Мяуро, хотя сам он вряд ли сумел бы объяснить, что оно, собственно, значит.
Спустя две-три недели после своего появления на вилле «Ночной кошмар» Мяуро сказал колдуну:
— Вероятно, в первую минуту вы приняли меня за самого заурядного бродячего кота. Я не в обиде. Ведь вы не могли предполагать, что я веду свое происхождение от древнего рыцарского рода. В династии ди Мурро было множество знаменитых певцов. Вам, должно быть, в это не верится, ведь я сейчас не в голосе. — И в самом деле, голос Мяуро походил скорее на кваканье лягушки, чем на мяуканье кота. — Но и я, — продолжал Мяуро, — был когда-то прославленным лирическим тенором, и самые непреклонные сердца смягчались при звуках моих любовных песен. Дело в том, что мои предки жили в Неаполе, а как известно, все поистине великие певцы родом из этого города. На нашем фамильном гербе начертан девиз: «Красота и отвага». Все коты, принадлежавшие к нашему роду, руководствовались в своей жизни этим девизом — служили красоте и совершали подвиги. Но, увы, я, заболел. В той местности, где я жил, все кошки однажды внезапно заболели. Во всяком случае, недуг поразил всех, кто питался рыбой. А именно рыбные блюда предпочитают благородные представители кошачьих. Рыба была отравлена, потому что была отравлена река, в которой ее ловили. Вот тогда-то я и потерял свой замечательный голос. И почти все кошки в тех краях упокоились навеки. Вся моя семья ныне пребывает на небесах у Всемогущего Котищи.
Выслушав эту историю, Бредовред притворился, будто бы он глубоко потрясен. На самом деле колдун отлично знал, почему река вдруг оказалась отравленной. Он высказал Мяуро глубочайшее сочувствие и даже назвал его «героем трагедии», чем чрезвычайно польстил котишке.
— Доверься мне, — сказал колдун, — я берусь тебя вылечить. Я сделаю так, что голос к тебе вернется. Подберу хорошее лекарство. Но ты должен запастись терпением, лечиться придется долго. Главное же, ты должен выполнять все, что я велю. Согласен?
Конечно, Мяуро согласился. С этого дня он называл Бредовреда не иначе как «дорогой маэстро». А про поручение Высокого Совета зверей почти совсем забыл.
Разумеется, Мяуро не подозревал, что колдун Вельзевул Бредовред с помощью Черного зеркала и прочих магических средств информации давным-давно узнал, с какой целью и кем прислан в его дом маленький котишка. И Тайный советник по колдовским делам сразу же решил использовать слабости Мяуро в своих интересах, так, чтобы кот и навредить ему не мог и подвоха не заподозрил. Котишка зажил как в раю. Он ел и спал, спал и ел, нагулял жирку и до того обленился, что даже мышей ловить перестал.
