Выглянув в дверь,она увидела, как Мистраль вошел в тень натянутого тента. Громкоговорителиверещали, не умолкая, многоголосое эхо прокатывалось над автодромом. В воздухечувствовался запах масла, ревели прогреваемые двигатели, толпа напоминалаогромный муравейник. Оставалось четыре часа до старта, но от грохота моторовуже сейчас перехватывало дух.
Мария улыбнуласьМистралю, и вдруг откуда ни возьмись рядом с ним возникла коренастая фигура РауляРомеро. На его губах блуждала загадочная улыбка. Он приветственно помахал ейрукой и направился к своему трейлеру. Прицеп у него был поменьше и оборудованна скорую руку. После стычки в августе Джордано сделал все, чтобы они сМистралем не встречались чаще, чем было абсолютно необходимо.
Мистраль вошел втрейлер. Мария постаралась придать себе беспечный вид.
— Он ещедоставит тебе немало хлопот, — заметила она, кивнув головой в сторонуРауля.
Мистраль вошел враздевалку.
— Вечнаяистория! — воскликнул он. — Я знал другого парня, похожего на него.Та же наглая ухмылка, та же злая хватка.
Он говорил о техдалеких временах, когда сам прокладывал себе дорогу в мире автоспорта,расталкивая всех локтями, а Мария была лишь смутной тенью, воспоминанием одалеких годах юности.
— Бьюсь обзаклад, что этим парнем был ты, — усмехнулась она.
— Угадала,милый мой Рыжик, — ответил Мистраль, взъерошив ее медные волосы.
— А ну-каснимай комбинезон, — скомандовала Мария. Прозвище, когда-то придуманное ееотцом, возвращало обоих к годам отрочества. — А кто в то время былчемпионом?
— ВеликийФрэнсис Мосс. Ты же это прекрасно знаешь. Человек, достойный восхищения. Простоу него сердца было больше, чем ума. У меня-то с мозгами все было в порядке, авместо сердца кусок льда.
— Вот именно.А то бы ты не бросил меня, чтобы гонять на мотоцикле и увиваться за каждойвстречной юбкой, — сказала она, смеясь, хотя в голосе Марии можно былоуслышать горечь.
Мистраль в трусахи в майке откинулся на спинку дивана.
— Ты и самапонимаешь, что Рауль лучше меня, — проговорил он почти равнодушно. —Все это знают. Это колесо крутится быстро, как говорят. Но ему придетсяследовать за мной, пока я не уйду с трассы.
— То естьпока ты в пятый раз не завоюешь титул? — уточнила Мария. Свернувшиськлубочком у его ног, она обняла его колени. — Зачем тебе еще одна победа?Ты лучше всех, Мистраль, — в ее голосе слышались близкие слезы.
— Я последнийв ряду, — с горечью признался Мистраль. — Вот уже много месяцев мнекажется, что ограждение на трассе сжимается вокруг меня, тучи на горизонтесгущаются, я слишком часто оглядываюсь через плечо, опасаясь, что меня обойдут.Ну вот, теперь я все сказал. Оставь меня одного. Ты же знаешь, мне нужнососредоточиться.
Он как бы воздвигстену между собой и окружающим миром. Мария тихонько поднялась и вышла.Мистраль сделал ей важное и страшное признание, заставившее ее похолодеть.
* * *
На Мистрале былголубой комбинезон фирмы «Блю скай». Сиденье «болида», сделанное на заказ,облегало его, как перчатка. Он поднял глаза: на ослепительно синем небе не былони облачка. Найдя оптимальное положение, он почувствовал, что слился воедино сосвоей одноместной машиной и теперь воспринимает и координирует все ее реакциикак свои собственные. Механик приторочил его к сиденью в трех местах: плечи,талию и бедра. Мистраль и его «Блю скай» стали единым целым.
Когда моторзарычал, по его телу прошла дрожь, как от электрического разряда. В одинчудесный миг граница, отделявшая человека от автомобиля, исчезла. Теперь импредстояло дрожать, пульсировать, страдать и бороться вместе, преодолевая дофиниша пятьдесят три витка по кольцевой трассе длиной в 5750 метров. Воздух вокруг него струился маревом из-за разогретых моторов.
Мистральпревратился в сплошной комок нервов, охваченный двуединым желанием: мчаться,как ветер, и победить.
По условномусигналу он подъехал вместе с остальными к стартовой загородке и занял полюснуюпозицию. Немного позади, справа от него, встала «Блю скай» Рауля Ромеро. Вовтором ряду расположились Марио Анджели на «Бенеттоне» и Кристиан Ферре на«Феррари», за ними следовали МакЛарен, Уильямс, Лотус, Тиррел, Лижье, Собер,Минарди, Джордан, Лярусс.
Мистраль ехал подномером первым, Рауль под номером вторым. На старт вышли двадцать шестьсоперников. Всех, вне зависимости от гоночных качеств их «болидов», обуревалажажда победы.
Взмах зеленогофлага дал старт ознакомительному кругу. Мистраль чувствовал себя отлично. Онзнал трассу как свои пять пальцев. Эта бесконечная, коварная асфальтовая лентавызывала у него ощущения, сравнимые разве что с блаженством, которое испытываетчеловек в наивысший миг любовного единения. Монца была его трассой, точно также, как Мария была его женщиной. Никто и никогда их у него не отнимет.
Машины вернулисьна стартовую прямую и вновь заняли исходные позиции. Взгляды гонщиков былиприкованы к красному семафору. Еще несколько невыносимо долгих мгновений, и онипомчатся вперед, как одержимые.
Между включениемзеленого сигнала семафора и выключением красного реакция гонщика занимает всреднем две десятых доли секунды. Реакция Мистраля чуть превышала по времениполторы десятых: это было одно из его сильных мест. Он стартовал, как ракета, вто самое мгновение, когда стал гаснуть красный сигнал. Впритирку следом за нимшла вторая «Блю скай», а за ней «Бенеттон» и «Феррари».
Старт являетсяодним из самых волнующих моментов соревнования, он может решающим образомповлиять на ход и результат гонки.
Мистраль водиночку промчался по прямой до двойной слаломной арки [5],увенчанной рекламой шин «Гудъир», оставив в нескольких метрах позади группупреследователей во главе с Раулем Ромеро.
Чемпион былспокоен. Ни у кого на этом отрезке не хватило бы мощности и разгона, чтобыпопытаться опередить его. Даже у Рауля, который, конечно же, так легко от негоне отстанет. Следя за ним в зеркальце заднего обзора, Мистраль подумал, чтоединственным местом, где мальчик мог бы попробовать его обогнать, была узкаягорловина арки.
Одним нажатиемкнопки он переключил ход и вошел в первый вираж на скорости сто сороккилометров в час, а когда вышел, на спидометре было сто сорок девять.Приближаясь к большому повороту, он увеличил скорость до двухсот пятидесятикилометров в час.
В это солнечноесентябрьское воскресное утро жара казалась ему непереносимой, особенно втяжелом огнеупорном комбинезоне. Вылетев из-под моста с рекламой «Кампари», онпозволил себе вновь бросить взгляд в зеркальце. «Блю скай» Рауля Ромеро цепко инеумолимо сидела у него на хвосте. Почти бок о бок с ней мчался Марио Анджелина «Бенеттоне». Мистраль переключил скорости, чтобы вписаться в вираж «Роджа».Он чувствовал себя уверенно и без напряжения переносил убийственную вибрациюмашины.
