– Я арестован?
– А вы хотели бы? – осведомилась Пибоди, подняв брови.
Добродушие в глазах Зиро погасло, сменившись чем-то куда менее приятным.
– Бык, свяжись с Финнесом, передай ему, чтоб встретился со мной…
– В полицейском управлении, – любезно подсказала Пибоди. – С детективом Пибоди.
Зиро взял свое пальто – длинное, белое, вероятно, из стопроцентного кашемира. Когда они вышли наружу, Ева бросила на него взгляд сверху вниз.
– У тебя на дверях стоит идиот, Зиро.
Зиро невозмутимо пожал плечами:
– Кое-какую пользу он приносит.
Ева нарочно провела Зиро по управлению окольным и запутанным путем.
– Праздники, – туманно пояснила она, бросив на него скучающий взгляд, пока они с трудом прокладывали себе дорогу в толпе, штурмующей очередной эскалатор. – Все спешат покончить с делами. Нам еще повезет, если удастся получить на час комнату для допроса.
– Пустая трата времени.
– Да брось, Зиро, ты же расклад знаешь: есть жалоба, значит, придется покорячиться.
– Я знаю всех копов из отдела наркотиков. – Он взглянул на нее, прищурившись. – А вот тебя я не знаю, но что-то есть…
– A ты никогда не слыхал, что людей переводят по службе?
Сойдя с эскалатора, Ева направилась к одной из самых маленьких и тесных комнат для допроса.
– Присаживайся, – пригласила она, указывая на один из двух стульев возле маленького столика. – Тебе что-нибудь нужно? Кофе или еще что-то?
– Только мой адвокат.
– Пойду встречу его. Детектив? Можно вас на минутку?
Выйдя из комнаты вместе с Пибоди, Ева закрыла дверь.
– Я уж подумала, что ты заблудилась, – заметила Пибоди. Увидев, что Ева ее не понимает, она спросила напрямую: – Зачем мы ходили кругами?
– Пусть он пока не догадывается, что мы из отдела убийств. Ничего не говори, если только сам не спросит. Он знает, где канаты протянуты, знает, как их смазывать. Если мы немного покопаемся в его делах, он не испугается. Он считает: если у нас есть обоснованная жалоба, он ото всего отопрется, в крайнем случае, заплатит штраф и вернется к своим делам. Как всегда.
– Наглый тип, – пробормотала Пибоди.
– Точно. Вот это мы и используем. Надо его прощупать. Мы не можем пришить ему убийство, но мы можем установить его связь с Тюфяком: пусть думает, что один из его клиентов на него настучал. Надо так все представить, будто мы просто пытаемся завести дело. Тюфяк нанес кому-то увечья, а теперь пытается повесить это на Зиро – не хочет, чтобы его задержали за хранение.
– Ясно. Надо его разозлить. Нам-то все равно, кого сажать. – Пибоди деловито потерла руки. – Пойду зачитаю ему права, попробую найти общий язык.
– А я пойду разыщу его адвоката. Боюсь, он пойдет на встречу с клиентом в отдел наркотиков, а не убийств, – улыбнулась Ева.
Остановившись у дверей комнаты для допросов, Пибоди постаралась собраться с мыслями. Потом на нее снизошло вдохновение: она несколько раз ущипнула себя за щеки, потерла и похлопала их, чтобы они порозовели. Когда она вошла в комнату, глаза у нее были опущены, а лицо разгорелось.
– Я… я включу запись, мистер Гант, и зачитаю вам права. Моя… э-э-э… лейтенант пошла посмотреть, не пришел ли ваш адвокат.
Он с самодовольной улыбкой следил, как она включает запись и, запинаясь, произносит формулу Миранды.[5]
– Э-э-э… вам понятны ваши права и обязанности, мистер Гант?
– Ясное дело. Она что, достает тебя?
– Ну, я же не виновата, что она хочет закончить все поскорее и уйти домой пораньше, а тут на нас свалилось это дело. Ну, в общем, по нашей информации, запрещенные вещества были проданы и куплены в помещении, принадлежащем… Черт, я же должна дождаться адвоката. Извините.
– Без напряга. – Он откинулся на стуле, явно чувствуя себя хозяином положения, и покровительственно махнул ей рукой: валяй, мол. – Давай дальше, мы так время сэкономим.
– Ну ладно. Один человек подал жалобу. Он утверждает, что приобрел у вас наркотики.
– Интересно. И на что он жалуется? Что я с него лишнего взял? Если я продавал наркотики – а я, заметь, ничего подобного не признаю, – чего ж он в полицию поперся? Нашел бы себе другого поставщика.
Пибоди ответила на его улыбку, хотя сделала вид, что это дается ей не без труда.
– Ситуация такая: этот человек нанес увечья другому человеку, находясь под воздействием наркотиков, якобы приобретенных через вас.
Зиро закатил глаза к потолку, давая понять, что все это ему осточертело.
– Значит, он набрался дури, а теперь хочет спихнуть тот факт, что он – задница, на парня, который толкнул ему дурь. Куда катится мир?
– Точно подмечено, – согласилась Пибоди.
– Я не говорю, что у меня есть дурь на продажу, но не может же парень стучать на продавца? Или я чего-то не понимаю?
– Мистер Лоренс утверждает…
– Откуда мне знать парня по имени Лоренс? Ты хоть представляешь, сколько народу я вижу каждый день?
– Ну, его называют Тюфяком, это его прозвище.
– Тюфяк? Тюфяк на меня настучал? Этот жирный сукин сын?
Ева вернулась тем же кружным путем. Она так все запутала, что не сомневалась: адвокат проищет их добрых минут двадцать. Вернувшись, она не вошла в комнату для допроса. Вместо этого она выбрала зону наблюдения. До нее донеслось проклятие, сорвавшееся у Зиро. Он так и взвился со стула.
Ева улыбнулась.
Она заметила, что у Пибоди встревоженный и смущенный вид. Правильный подход, подумала Ева.
– Прошу вас, мистер Гант…
– Я хочу поговорить с этим сукиным сыном. Пусть он мне в глаза посмотрит.
– Мы, честное слово, не можем это устроить прямо сейчас. Но…
– Этот кусок дерьма во что-то вляпался?
– Ну… можно и так сказать. Да, можно сказать…
– Хорошо. Вот и передай ему от меня: пусть больше ко мне не приходит. – Зиро наставил на нее палец, на котором блеснули три кольца. – Чтоб духу его у меня в заведении не было! Ни его, ни этих его дружков в шикарных костюмчиках. Ему светит, помимо прочего, приобретение и хранение, так?
– Ну, честно говоря, на момент инцидента при нем не оказалось наркотиков. Мы сейчас проводим анализ на токсикологию, чтобы предъявить ему употребление.
