на неё все окрестные племена. Ну, все-то они хрен подымут, а этих-то, предупредивших колонистов – уж точно хрен, но кого-то – наверняка. Так и случилось – на тропу войны вышло ближайшее к Чанам племя, их соседи с запада и, как этого и следовало ожидать, то племя, к которому принадлежали напавшие на нас в лесу. Два других давно соседствующих с городом племени объявили о поддержке эдемцев, а все остальные племена – о своём нейтралитете. Причина же войны оказалась идиотской. Кто-то убил одного из высокопоставленных и весьма авторитетных Чанов. Убийство было предательским, на предварительно назначенной встрече в лесу, и орудием убийства был ЖЕЛЕЗНЫЙ кинжал…
Не только нам с Васькиным, но и Фамею сразу же стало ясно, что это как есть примитивнейшая провокация, и скорее всего – забытого нами за всеми этими хлопотами последнего времени того беглеца Ятонбала. Если уж «чановское» КАМЕННОЕ оружие по мнению дружественных колонии гойкомитичей слишком ценно, чтобы разбрасываться им без достаточно веских на то причин, то что говорить о ценности для любого красножопого ЖЕЛЕЗНОГО кинжала эдемцев! Да ни один дикарь не оставит такую вещь в теле убитого просто так, и если это всё же сделано, то сделано явно нарочно. Элементарно? Смотря для кого. Мы это сообразили, суффет это сообразил, и большинство в городском Совете тоже сообразило, а не сообразившим – разжевали, как потом и собранию граждан. Наверняка сообразили это и вожди дружественных Эдему туземцев, да и нейтральных, скорее всего, тоже. А вот эти Чаны – повелись и дали себя одурачить. И ладно бы просто повелись – ну, бывает, погорячились – так можно же потом было спокойно помозговать, послать в город парламентёров, встретиться, переговорить и разобраться. Но оказывается, эти религиозно озабоченные всюду одинаковы – что у финикийцев, что у чингачгуков. Без крови – ну не хотят вразумляться принципиально. А в данном случае – без большой крови. Вот чавкаем мы сейчас подошвами по грязи – местами обычной серой, но местами и кроваво-красной, для кубинских краснозёмов тоже вполне обычной и естественной, но чавкаем-то ведь мы не просто так, а по поводу, и повод этот весьма кровав. Одно утешает – не мы начали эту дурацкую свару, и не на нашей совести будет эта теперь уже неизбежная кровь…
– Сомкнуть щиты! – донеслось спереди по-финикийски. Так и знал – началось. Да и давно уж пора. Первая стычка произошла там, где войско высаживалось с лодок на берег, и это было легкопрогнозируемо. Где ж ещё и нападать-то легковооружённым и не умеющим воевать строем гойкомитичам, как не там, где и их противник временно лишён своего главного преимущества? Если бы не солидное количество лучников – досталось бы эдемскому ополчению по первое число, а так – хоть и не без собственных потерь, конечно, но один хрен вломили красножопым, да ещё и своих красножопых прикрыли, сохранив их кураж до настоящего дела. В общем – с великим почином, как говорится. Ещё одна засада ожидала уже выстроившуюся колонну за поворотом тропы, ну так и это было ожидаемо – обошлись вообще без «двухсотых» и лишь двумя «трёхсотыми» против полутора десятка выведенных из строя дикарей. Третью засаду, в точности повторявшую вторую – ну как малые дети, в натуре – вычислили и вовсе тупо расстреляли из луков, не приближаясь на бросок дротика. После этого урока нас добрых полдня никто не беспокоил, даже во время обеденного привала. Но приближались уже предгорья, а с ними – и селения выступивших против нас чингачгуков и святилища самих Чанов, и не в интересах противника было дать нашему войску добраться до них. И если я ну хоть что-то понимаю в колбасных обрезках, нас ожидает что-то вроде генерального сражения – ну, в таком виде, как его представляют себе местные гойкомитичи.
– Завал в ущелье! – передали по колонне из остановившегося и прикрывшегося щитами авангарда, – Обстреливают со склонов!
Ну, обстреливают – это громко сказано. Дротиками всё теми же забрасывают и камнями – так будет точнее. Но забрасывают на сей раз грамотно – сразу видно, что свою оборону продумали и подготовились. Высунется чудо в перьях, метнёт свой дротик или каменюку, и тут же обратно в укрытие, и поди успей его подстрелить. Лук ведь всё время растянутым держать не будешь, а индюк – совсем не дурак дожидаться стрелы в тушку. Некоторых, правда, успевали, но и в голове колонны появились потери, и не факт, что их соотношение складывалось в нашу пользу…
– Вашими машинами что-нибудь можно сделать? – спросил подошедший к нам Фамей.
– Сейчас взглянем, – наши как раз закончили собирать и раскладывать большую переносную стремянку, на которую я и взобрался. Оглядываюсь – ох, мля! Какие тут в звезду машины! Завал – не завал, но баррикаду поперёк ущелья красножопые отгрохали добротную, не поленились. Её опорный каркас составили несколько поваленных деревьев – небольших, но валили-то ведь КАМЕННЫМИ топорами, и с учётом этого проделанная дикарями работа внушала уважение. Умеют, оказывается, работать, если захотят!
Там и вязанки хвороста, а местами даже приличных размеров валуны – хотя я подозреваю, что их как раз туда втащили не столько в фортификационных целях, сколько дабы сбросить на головы атакующим эдемцам, буде те полезут сдуру в лоб. Желающих, естественно, не нашлось, и интерес суффета к нашей технике вполне понятен и оправдан, да только вот порадовать-то его особо нечем. Ну хрен ли тут сделает полибол? Вот если бы мы оборонялись на той баррикаде, а эти чингачгуки лезли бы снизу толпой, тогда – да, а вот так, с точностью до наоборот – это заведомо дохлый номер. Кулеврины – тем более. Хоть и кончился уже дождь, а хрен ли толку! Чтобы укрепления разметать, пускай даже и такие легкомысленные, нужны настоящие пушки, на худой конец – хотя бы уж небольшие малокалиберные фальконеты, но никак не наши совсем уж мизерные по артиллерийским меркам – эдакие средневековые крепостные аркебузы или затинные пищали по сути дела. Хотя… Гм… Мля! Я – дурак на букву «м»!
– Это отчего же? – поинтересовался Хренио – я ведь, оказывается, вслух себя охарактеризовал, гы-гы!
– Оттого, что так оно и есть! – ответил я ему. – Я тут калибр и огневую мощь наших хлопушек зацениваю, но при этом совсем забыл, дурень, что для дикарей это – гром и молния!
– Причём – среди бела дня! – тут же въехал испанец. – Да, это вполне может сработать!
– Ну, будем надеяться… Эй, почтеннейший Фамей! Мы тут сейчас немножко пошумим – ты предупреди всех
