Вчера, когда она навещала могилу Делии на цветущем кладбище, произошло чудо. Пока Нэнси стряхивала красный песок с надгробного камня, из-за миндальных деревьев появился какой-то пожилой джентльмен и окликнул ее по имени. Он представился бывшим коллегой Делии и рассказал, что знал о смерти кузины: скорее всего, ее убил наемник, подосланный одним из местных племен, за которыми она держала наблюдение.
– Почему вы решили меня найти? – спросила Нэнси.
– Потому что Делия оставила вам это. – Мужчина вытащил из кармана конверт и протянул ей. – Ваша кузина была очень храброй женщиной и прекрасно отдавала себе отчет в том, что занимается опасной работой. Местным банкам она не доверяла, вот и попросила меня сохранить. Не открывайте здесь, подождите до дома.
В конверте оказалось три сотни фунтов. Когда деньги выпали ей на колени, Нэнси с Агатой в изумлении уставились друг на друга. Целый вечер был посвящен планированию будущего. Решили по возвращении из Ура снять тот же домик. Оставалось достаточно, чтобы взять няню и прожить еще три-четыре месяца, а там Нэнси надеялась устроиться на работу.
– Есть не хотите? – вернул ее в реальность голос Агаты. – Или оставим на завтрак?
– Можно мне яичко? И немножко хлеба с джемом?
Нэнси была голодна до того, что охотно сожрала бы всю корзинку разом. Оставалось надеяться, что на раскопках их накормят.
– Пожалуй, буду укладываться, – сказала Агата, когда с едой было покончено. – Я лягу на верхней полке, ладно?
– Вы не против? – Нэнси благодарно улыбнулась.
– Нисколько. Мне даже нравится идея забираться в кровать по лестнице – напоминает о детстве. У нас с братом и сестрой была своя берлога в амбаре, порой нам разрешали там спать.
– Здорово…
Нэнси покосилась на свой живот. Интересно, будет ли у ее малыша когда-нибудь братик или сестричка? Не хотелось бы, чтобы он рос единственным ребенком, как она сама. Незаметно мысли потекли в сторону Лондона… Сколько там сейчас времени? Что он делает? Суббота. Наверное, пошел за рождественскими покупками с дочерью или гулять в парк. А потом вернется домой, почитает ей сказку после ужина. А потом… Ей была ненавистна мысль о том, что он ляжет в постель со своей женой – только теперь, представляя его жену, она почему-то видела лицо Агаты.
* * *
На рассвете поезд прибыл на узловую станцию Ур. Их разбудил проводник, постучав в дверь. Агата осторожно поставила ногу на лестницу и спустилась. Нэнси лежала на боку спиной к ней, укрывшись простыней. Бедняжка, даже не разделась – до того устала.
– Который… час? – пробормотала Нэнси, натягивая шаль на голову.
– Десять минут седьмого.
Агата выглянула из окна. Рядом со станцией стояла небольшая церковь – наверное, сюда ходит Макс.
В это время дверь церкви открылась, и оттуда вышли две монахини в черных одеяниях и колышущихся белых покрывалах. Обе юные, хрупкие, темнокожие – скорее индианки, чем арабки. В Багдаде ей доводилось видеть индийских христиан, посещающих англиканскую церковь; в некоторых из них Агата распознала лавочников с медного базара, но сейчас никак не ожидала встретить индийское сообщество в такой глуши.
Она попыталась представить себе Макса, пыльного, разгоряченного после перехода через пустыню. Вспомнилось его умиротворенное, почти блаженное лицо в храме езидов. Да, среди людей, чья духовность приправлена ноткой Востока, он наверняка чувствует себя как дома.
– Мы уже приехали? – Нэнси села на постели, потирая глаза. – Ужасно хочется пить. Как вы думаете, нам принесут чаю?
– Вряд ли, – улыбнулась Агата. – Надеюсь, нас кто-нибудь встретит и долго ждать не придется.
Действительно, на станции их уже поджидал транспорт. Грузовик напоминал вагон, разрезанный пополам и поставленный на резиновые колеса. Веселенького голубого цвета кузов был покрыт вмятинами и пылью. Навстречу им спрыгнул Майкл Крафт-Дикон, чертежник – тот самый, что вел Кэтрин к алтарю.
– Доброе утро, леди! – Он широко улыбнулся и закинул их сумки назад. – Извините за «старушку»! Прежний владелец наверняка подобрал ее в канаве после Первой мировой. Пришлось поднять шасси, чтобы приспособить машину к пустыне – зато вид стал величественный, правда?
Майкл открыл дверь, жестом приглашая их усаживаться.
– Мы прозвали ее «Королева Мэри», хоть это и непочтительно с нашей стороны.
Неровная дорога оказалась вся изрезана колеями.
– Вам еще повезло, – объяснил Майкл, когда грузовик подпрыгнул на очередной кочке. – В конце прошлого месяца зарядили дожди, и вади[37] разлились – мы целую неделю не могли выбраться!
– Что же вы делали? – полюбопытствовала Агата, стараясь перекричать шум мотора. – Насчет еды, я имею в виду?
– А, продержались на запасах! Под конец нам поднадоело каждый вечер ужинать фасолью и рисом, но тут на помощь пришел местный шейх и принес нам пару коз.
Агата с Нэнси обменялись взглядом.
– В этом сезоне повар у нас неплохой, – продолжал Майкл. – Правда, пудинги у него так себе, зато он готовит превосходное жаркое и соус карри. Наверное, состряпает вам немудреный завтрак. Все остальные на раскопках, так что располагайтесь самостоятельно. Я попрошу кого-нибудь привезти вас на раскопки.
За поворотом показалось здание, окруженное колючей проволокой.
– Главное здание экспедиции, – мотнул головой Майкл. – Называется Сахра Алькамар – «Луна пустыни» по-арабски. С этого ракурса выглядит не очень привлекательно. Забор от мародеров – мы нашли столько золота, что прямо девать некуда, буквально под кровать запихиваем.
Он сбросил скорость перед очередным поворотом.
– А вот курган. Арабы называют его теллем.
Агата с Нэнси посмотрели в указанном направлении. На фоне бледно-желтого утреннего неба выделялся конусообразный холмик, похожий на вулкан; на его поверхности двигались крошечные люди-муравьишки.
– Сколько народа работают у вас на раскопках? – спросила Нэнси.
– Каждую неделю по-разному. Примерно сотня. Приходят из окрестных деревень. Иногда платишь работникам, и они исчезают ненадолго, потом деньги заканчиваются – опять возвращаются. За всем этим следит Макс, у него очень хороший арабский. Непростая задача – держать местных в узде, как ватагу школьников. Макс при них вроде директора.
Майкл притормозил перед входом в здание. На звук мотора выскочили два охранника с винтовками и патронташами, свисающими с плеч. Где-то послышался лай собак.
– Сторожевые псы, – объяснил Майкл. – Не бойтесь, они скоро привыкнут к вашему запаху.
Из дома вышел еще один араб, молодой мальчик в белом одеянии, лет двенадцати-тринадцати, за ним – беспородный щенок.
