Карл VII – зрелый мужчина, который знает себя и многого достиг. Он всегда отличался сложным характером, был скрытным, внушаемым и склонным пересматривать свои решения. Хороший ли он человек? Жак Кер сомневается в этом, но и плохим он его не считает. Когда Пьер спрашивает у купца его мнение, тот отвечает:
– Кто я такой, чтобы судить его? Я вижу человека, который любит и любим. Он очень богат и могуществен. И может потворствовать своей любви, когда захочет. И он это делает. Похоже, ему и в голову не приходит, что сын мог бы стать его соперником в любви: он слишком уверен в Агнессе – к слову, вполне оправданно.
– Думаю, он хочет быть рыцарем в блестящих доспехах, сражающимся за даму сердца, – говорит Пьер. – Рыцарство, как манера поведения, было свойственно королю еще в детстве, когда он жил в семье анжуйцев, и, по-моему, до сих пор остается частной особенностью его характера.
«Да, – соглашается про себя Жак. – Королева Иоланда разглядела в нем эту потребность быть рыцарем и перед кончиной нашла верное средство помочь ему».
Карл VII никогда не теряет бдительности. После смерти своей второй «матушки», он всецело полагается на себя, не рассчитывая больше ни на кого. И кто упрекнет его в этом после нищенского детства и затравленной юности? Жак помнит, как во время одной из прогулок по пристани в Марселе Рене рассказал ему о страхах, пережитых тогда еще дофином Карлом перед тем, как после отравления двух старших братьев покинуть безопасный анжуйский дом и отправиться в Париж, чтобы занять свое место в совете: «Жак! Вы даже не представляете, сколько унижений и насмешек со стороны своих же подданных претерпел тогда Карл, сколько предательств он пережил и продолжает с тех пор страшиться! И разве удивительно, что он опасается больших скоплений народа и незнакомых лиц возле себя?»
Зато теперь придворные лицезреют перед своими глазами совсем другого человека – завоевателя, завладевшего сердцем самой прекрасной девушки из всех известных красавиц. Он – король, хозяин положения и мужчина, беззаветно влюбленный в свою даму. «Да будет так и впредь!» – с чувством говорят друг другу Жак и Пьер.
Царствование научило Карла VII управлять людьми и использовать свое положение, ум и обаяние, чтобы покорять чужие сердца. В отличие от него дофин Людовик лишен и слабого подобия отцовского обаяния и, похоже, вовсе не склонен меняться. Его, быть может, и уязвляет то, что Агнесса не оценила прекрасные гобелены, полученные от него в дар, но виду он не показывает. Наоборот, антипатию к возлюбленной отца дофин объясняет искренней любовью к своей униженной матери-королеве, место которой в сердце Карла узурпировала Агнесса. Правда, учитывая, как редко видел Людовик родителей в детстве, такое объяснение звучит совсем не убедительно. Более того, со слов Мари де Бельвиль, единственной подруги Агнессы при дворе королевы Марии, время от времени откровенничающей с Жаком и Пьером, Повелительница красоты старается всячески щадить чувства королевы и причинять той как можно меньше боли и неудобств. Она никогда не встает рядом с Карлом в присутствии Марии, а то и вовсе избегает попадаться ему на глаза и проявляет к нему исключительное почтение – как и подобает обычной фрейлине при общении с королем. Несведущий гость при дворе ничего и не заметит!
С женитьбой Артура де Ришмона на Екатерине Люксембургской, приходящейся сестрой жене Карла Мэнского, позиции анжуйцев при дворе, получив еще одну мощную подпору, укрепляются. Коннетабль Франции с 1425 года, Ришмон оказывает на короля сильное и благотворное влияние. Его рекомендовала Карлу VII Иоланда, и со временем король понимает мотивы и соображения, которыми та руководствовалась. Но есть один момент, до сих пор осложняющий их отношения.
Иоланды, способной напомнить Карлу о выдающихся достоинствах коннетабля, больше нет, а сам король не в состоянии справиться со своим отвращением к физическому уродству Ришмона. Несчастный Артур не только вынужден жить с ужасными шрамами, оставшимися на его лице после ранения в битве при Азенкуре в 1415 году, но и прекрасно видит, как неприятно Карлу смотреть на него. По правде говоря, рядом с королем имеется сразу несколько лиц, которых бы следовало удалить от двора, но Артур Ришмон не относится к ним.
Господство анжуйцев вынуждает Пьера де Бризе действовать еще более решительно. Он даже не гнушается вместе с дофином распространять о них при дворе самые нелицеприятные слухи. Это по-настоящему удивляет Жака. Всем известно, как ненавидит Людовик Пьера за разоблачение его роли в восстании недовольной знати. Неужели теперь стал возможен союз между ними? Пьер и Людовик умеют убеждать, и им удается внушить целой массе придворных, будто анжуйцы планируют новый мятеж.
Давление на короля становится слишком сильным, и он решает, что должен положить конец засилью анжуйцев при своем дворе. Рене и Карлу Мэнскому велено удалиться восвояси вместе со всеми своими приверженцами и не возвращаться, пока их снова не призовут ко двору.
Хотя это решение короля звучит как приговор, Жак понимает, что оно совсем не волнует Рене. Он расплатился со всеми своими долгами и выдал дочь замуж за короля Англии. Его старший сын, герцог Калабрии, успешно управляет Лотарингией, и бывший король Сицилии находит покой и удовлетворение в своем замке в Анжере, корпя над сочинениями о рыцарстве. А вот Карл Мэнский покидает двор, теша себя тем, что его тезка рано или поздно переменит свое решение – как он склонен делать. Карл развлекает короля, а тому нравится, когда его развлекают.
Единственный придворный из всего круга анжуйцев, остающийся в королевском совете, – это Жан де Дюнуа. От своих информаторов Жак Кер знает, что и Дюнуа, и Бризе – оба некоторое время состояли в тайных сношениях с дофином. Всегда осмотрительный и бдительный Жак хранит об этом молчание. Но скрытый альянс между Людовиком и Пьером де Бризе не выходит у него из головы. Жак замечает, что на Рождество дофин посылает в Шинон вино для министра двора. Но ведь тесный союз Бризе с возлюбленной короля должен помешать его сближению с Людовиком? И все же… неужели расчетливый Пьер создает задел на будущее, подготавливая правление нового монарха?
Глава 19
В 1446 году случается чудо. У королевы Марии в Туре рождается пятый сын – совершенно здоровый и крепкий младенец, который будет жить! Король вне себя от счастья и буквально лучится от переизбытка чувств. А дофин удручен и подавлен. Он больше не единственный наследник трона. У него появился соперник, и Людовик уже ненавидит его.
Но показывать разочарование и вымещать злость на новорожденном братишке или отце Людовик не может. И весь гнев, разъедающий его изнутри, дофин обрушивает на Агнессу Сорель. На глазах у множества придворных, включая королевского казначея, разыгрывается ужасная сцена. Жак потом описывает ее Марсэ:
– Дорогая женушка! Ты и вообразить себе не можешь, чему свидетелем я стал намедни в Туре. Собрался чуть ли не весь двор; придворные заполонили три или четыре приемных зала. И вот представь: под звуки тихой и нежной музыки гости дефилируют, щеголяя друг перед другом своими нарядами и украшениями; иные чинно беседуют. Вдруг поднимается шум, толпа расступается, и Агнесса с лицом белым, как ее платье, и длинным локоном, выбившимся из тщательно уложенной прически, кидается к королю с широко раскрытыми глазами. А следом за ней несется дофин с криками: «Шлюха! Убирайся! Как ты смеешь занимать место моей матери-королевы?!» При этом Людовик размахивает перед собой обнаженным мечом, а на лице у него такое выражение, что и словами не опишешь. Как будто в него вселился сам дьявол. Оскал бешеной собаки, с пеной во рту! И знаешь, чем все закончилось? Дофин остановился и вложил свой меч в ножны, но прежде чем король успел вмешаться, он залепил Агнессе такую пощечину, что та от удара рухнула на пол!
