Теперь перенесемся из благоуханной Японии в дальний гарнизон, где пахнет ваксой для сапог и мочалками. КГБ ловит шпионов и здесь, прекрасно зная, что все они служат в Москве, на высоких должностях. А отчитываться-то надо! Так появляются сотни дутых шпионских дел, и сотни невиновных офицеров и даже солдат попадают в лагеря за измену Родине. И это происходило не в 1937 году, но вплоть до 1991-го. Продолжается и сейчас. Ведь липовые обвинения против экологов Александра Никитина и Владимира Пасько сфабриковала именно военная контрразведка. Пользуясь правовой беззащитностью воинского контингента, она, как и в 1937 году, активно использует фальсификацию и ложь. Не сохраняют ли ее особые отделы специально на этот случай?
I
— Представьте, товарищи, что вы — руководители иностранных разведок! — интригующим тоном провозгласил дородный мужчина в синем военно-морском мундире, стоявший за кафедрой. Затем, сделав многозначительную паузу, обвел присутствующих взглядом.
Скамьи в зале поднимались амфитеатром к самому потолку и были заполнены молодыми людьми в армейской форме с двумя маленькими звездочками на погонах.
Было раннее утро, и сизый зимний сумрак не проникал в помещение сквозь плотные гардины на окнах. Многие слушатели дремали, а некоторые даже похрапывали.
Однако последние слова лектора внезапно всех пробудили от сна или дремы, заставив оживиться в предвкушении какой-нибудь очередной истории из обыденной практики КГБ — диверсий и шпионажа, предательства и доносов. Здесь, в минской школе контрразведки, преподаватели поведали нам немало интересного и полезного, основываясь на собственной практике.
— Да-да, представьте, что вы — начальники ЦРУ, или Интеллидженс сервис, или, на худой конец, израильского Моссад! — продолжат лектор, довольный тем, что ему удалось завладеть вниманием зала, тем более что при упоминании о Моссад слушатели явно оживились. — Сидите, значит, закинув ногу на ногу, и думаете: где же в СССР целесообразнее всего мне внедрить свою агентуру?.. Ответ простой: конечно в армии, потому что туда стекаются все секреты!..
Понимающе улыбаясь и даже кивая, мы записали его слова, хотя отлично знали, что все самые большие секреты в нашей стране стекаются вовсе не в армию, а в ЦК КПСС, и если завербовать кого-нибудь из тамошних крупных сановников или даже его секретаршу, можно и впрямь узнать все государственные тайны Даже наше ведомство, КГБ, тоже посылает в ЦК подробнейшие отчеты о каждом предпринимаемом им шаге. Если копия такого документа попадет в ЦРУ, вся работа пойдет насмарку.
Однако сама мысль о том, что в ЦК могут проникнуть шпионы, решительно отметалась. Более того, она считалась крамольной.
— Поэтому, товарищи, борьба со шпионажем в армии, а также с антисоветскими проявлениями является очень важной для нас, чекистов. Ее ведет Третье управление КГБ, особые отделы которого имеются в каждой части, — сообщил лектор.
Все мы, и слушатели, и преподаватели контрразведывательной школы, должны были ходить в форме Но не в чекистской, с темно-синим околышем, ранее принадлежавшим кавалерии и с ее ликвидацией переданным нам, в КГБ, взамен скомпрометировавших себя в 1937 году малиновых фуражек. Мы носили форму Министерства обороны, почему-то с эмблемами связистов, но эти мундиры были всего лишь маскировкой. Впрочем, среди преподавателей можно было встретить офицеров, щеголявших формой самых разных родов войск, но и они были всего лишь камуфляжем. Моряк с золотыми шевронами на рукавах никогда в жизни не стоял на капитанском мостике, летчик в голубой Фуражке ни разу не сидел за штурвалом, а ракетчик с петлицами из черною бархата не запустил в воздух ни одной ракеты. Все они когда-то надели эти мундиры для того, чтобы незаметно вписаться в ряды настоящих моряков, летчиков, ракетчиков и следить за ними Но, прослужив в тамошних гарнизонах по многу лет, привыкли к такой форме, стали считать ее своей и даже гордиться ею.
— Военные нас не любят и презрительно именуют «особистами», — продолжал лектор, тоже презрительно кривя рот, — но мы не обижаемся, хотя наша работа гораздо тяжелей, чем у коллег на гражданке. У тех и явочные квартиры имеются для встречи с агентурой, и в экстренных случаях можно даже позвонить агенту домой и вызвать его «на уголок», как говорят у нас в КГБ. А попробуйте-ка вести агентурную работу на подводной лодке? Никаких «уголков» там нет, и вообще уединиться с кем-нибудь невозможно. Если верить нашей прессе, то на подводных лодках есть оранжереи, где даже птички летают. Ничего этого в действительности, конечно, нет. Условия, прямо скажу, кошмарные, особенно остро чувствуется дефицит пресной воды. А ведь среди офицеров и матросов есть наши агенты, осведомители! Как прикажете с ними встречаться?..
Он опять сделал многозначительную паузу, а мы все недоуменно пожали плечами.
— Приходится в течение дня обойти всех членов экипажа, от адмирала до повара! Чтобы никто не мог догадаться, кто же из них агент. У одного матросика участливо спросишь, все ли в порядке дома, а другому под шум мотора дашь агентурное задание — выяснить, кто там анекдоты про Брежнева рассказывает. Самая обыденная вещь превращается там в проблему, например выдача зарплаты Вы думаете, на военном корабле больше всех получает командир? Нет, наш брат, особист, потому что у нас оклады гораздо выше, чем в армии. Но экипаж-то об этом не должен знать! Вот и приходится предупреждать кассира: никому, мол, не говори, сколько я получаю! Так кассир становится нашим агентом!..
И лже-моряк победно рассмеялся, широко раскинув руки.
— Но конечно, за всем на корабле уследить невозможно, — напустив на себя серьезный вид, продолжал он. — Ведь многие матросы — еще совсем дети. Взбрести им в голову может все, что угодно. А корабль уходит в плавание надолго!.. Развлечений мало, и вот однажды на Черноморском флоте двое матросов заключили между собой такое пари: если один снарядом из своей пушки попадет в отверстие дула пушки другого, то целый год будет выпивать за обедом его компот. Сказано — сделано. Короче говоря, разворотили всю палубу. Помню, подлетаем мы на вертолете — видим руки, ноги, головы. Ужас! Не тем не менее я вам всем рекомендую пойти служить в Третье управление. До полковников вы дослужитесь очень быстро, потому что в армии благодатный человеческий материал!..
И, загадочно сверкнув глазами, лектор сошел с кафедры. Раздался звонок.
Его намека на благодатный человеческий материал никто не понял, зато многие, пробираясь между стульев к выходу, ворчали:
— Не пойдем мы в твой особый отдел, кому охота второй раз в армии служить! Мы уж лучше будем в гражданском костюмчике ходить на работу в КГБ в родном городе, с девяти до шести, как штатские, и получать при этом высокую зарплату военных. А уж если повезет в разведку устроиться, тогда вообще сказочная жизнь за границей! Такое и в самом сладком сне не привидится!..
Мы же, трое приятелей, побежали к себе в комнату, чтобы хоть несколько минут полежать, вытянувшись на кроватях.
