В каждом выпуске «Фрэпа» выходила рубрика «Невоспетые герои» со статьями об «обычных» женщинах с «необычной» историей. Как правило, они переживали какой-то серьезный кризис и вместо того, чтобы сломаться, «пересматривали свою жизнь», «переоценивали» и «вопреки всему» «брали быка за рога», в итоге оказываясь и мудрее, и успешнее, чем до того.
Читатели этот раздел обожали – как полагала Мэрибет, потому что только там фигурировали женщины больше восьмого размера, – но она сама считала его вершиной лицемерия во всем журнале, хуже даже, чем руководства по покупке подарков, в которых актрисы с доходом в 10 миллионов рекомендовали свою любимую изысканную соль за 60 баксов. Беда была не в том, что истории вымышленные – нет, они были правдивые или как минимум основывались на реальных событиях, но эта вот ротозейская потребность прикрывать счастливым концом всякое дерьмо… Мэрибет этого не выносила. Такая же фигня, как Джейсоново «все будет хорошо».
Может, когда-нибудь и будет. Может, когда-нибудь она все это переживет и придумает какое-нибудь потрясающее второе действие. И тогда, оглянувшись в прошлое, увидит, что не зря разрушила свою семью, брак, жизнь. Потому что получится что-то неординарное. Потому что она станет настоящей героиней.
Но сейчас, стоя на обломках собственной катастрофы, Мэрибет и представить такого не могла.
40
Доктор Грант (или Стивен? Мэрибет не знала, как называть его в официальном контексте) направил ее на анализ крови. На следующей встрече они обсудили результат. Он сказал, что показатели отличные. Статин работает. Уровень железа прекрасный. Следующий осмотр можно будет провести, когда ей это покажется необходимым.
– Значит, это все? – спросила Мэрибет.
– Все, – подтвердил он.
Мэрибет почти ждала какого-то заключительного слова. «Вы здоровы и, следовательно, свободны». Или, например, можно похлопать стетоскопом по плечу. Но Грант вместо этого снова рассеянно предложил чаю, хотя она ни разу на это предложение не согласилась, поскольку не пила чай. (От него потом неприятно скрипят зубы.)
– Может, я тогда больше не буду отвлекать от работы? – сказала Мэрибет, хотя она прекрасно знала, что у них обоих никаких дел особо нет. Мэрибет и в другие дни было практически нечем заняться, а когда она шла на прием к Стивену, вообще ничего больше не планировала, потому что их разговоры на многочисленные темы обычно затягивались до самого ужина. Но теперь она официально здорова. Нет никакой необходимости это продолжать.
– А, ну хорошо. – Казалось, что ему и самому это наскучило. Или, может, не наскучило, но он точно не был похож на человека, с которым она праздновала День благодарения или ходила в торговый центр. – Но у меня для тебя кое-что есть. В моем кабинете.
Мэрибет встала, чтобы пойти с ним, но он жестом велел ей ждать, и от этого тоже показалось, что ее разжаловали. В кулуары ее больше не зовут.
– Я сейчас вернусь.
Он принес толстый светлый конверт, на котором было написано ее имя, точнее то имя, какое знал Стивен.
– Я заинтригована, – сказала Мэрибет.
– Не стоит. Это гостевые пропуски в мой оздоровительный клуб. Там пять штук. Они действуют только до конца года, так что я решил поделиться.
Пропуски в оздоровительный клуб. Очень правильно. А на что она рассчитывала? Что это билеты на Бермуды? Он все же ее врач. А после этой встречи даже уже и не врач.
Они пожали друг другу руки.
– Спасибо, – сказала Мэрибет. – За все. – Она чувствовала себя ограбленной. Это что, прощание? После мороженого, волос, ужасной поездки по магазинам и всех разговоров? Все закончилось?
– Береги себя, – ответил он. – Запишись в спортзал. И не забывай, что от мороженого не умрешь.
Да, все кончилось. Да и почему должно быть иначе? Доктор Грант свою работу выполнил. Но разве между ними не возникло чего-то большего? Разве они не стали друг для друга что-то значить?
Мэрибет хотела как-то об этом сказать или услышать от него. У них что-то завязалось. Помимо отношений врача с пациентом. Что-то даже большее, чем дружба. И если сегодня все заканчивается, Мэрибет хотела услышать подтверждение, что ей не померещилось. Иначе почему же он был к ней так добр? Почему она ему это позволила?
Мэрибет убрала конверт в сумку. На стойке регистрации попрощалась с Луиз.
– Звоните, если что нужно, – сказала та.
На автобусной остановке Мэрибет достала конверт и открыла. Может, там окажется какая-нибудь записка, что-то личное? Но нет, там лежали только пропуска. Очевидно, в солидный клуб. Они были отпечатаны на хорошем плотном картоне красивым рельефным шрифтом, как на дипломах: «Для гостей семьи Грантов».
Мэрибет провела по буквам пальцем. «Для гостей семьи Грантов». Итак, вот оно, ее подтверждение, даже если нечаянное. Он потерял свою семью. Она потеряла свою. При разных обстоятельствах и по разным причинам, но они со Стивеном теперь оба сироты.
41
На следующий день Мэрибет собралась в этот оздоровительный клуб. Он действительно оказался отличным, самое современное оборудование, разнообразные занятия – от йоги до кикбоксинга. Но ее заинтересовал бассейн в подвале. Она и сама не понимала, почему ей казалось, будто именно он, а не эллиптический тренажер и не виньяса поможет ей избавиться от нарастающего напряжения. Плавание для нее было занятием непривычным. Или, может, дело было в том, что ей казалось, будто она тонет, и хотелось проверить, сможет ли она поплыть, если придется.
Клуб находился в Сквиррел-хилл, наискосок от библиотеки. Мэрибет решила зайти и туда, раз уж это оказалось по пути, потому что в ней она еще ни разу не бывала, но слышала, что там большое собрание книг. За компьютер она садиться не будет. Вообще.
Через пять минут она села за компьютер. Проверила почту. От Джейсона ничего не было. Ну, разумеется. Мэрибет снова взбесилась. Сама виновата, что открыла этот ящик Пандоры. Муж не написал ей ни разу за пять недель, но пока она об этом не знала, все было хорошо. А за пять дней, прошедших после того, как узнала, у нее съехала крыша.
Проснувшись на следующее утро, Мэрибет решила держаться подальше от компьютеров, почты и искуса библиотеки. И вместо этого плавать. Она поехала в «Таргет», приобрела купальник и очки, а потом поехала в клуб.
Видимо, только что закончились плавательные занятия типа «Мама и я» – в раздевалке оказалась целая куча детишек, закутанных в полотенца. Мэрибет узнала взгляд на лицах некоторых мамаш: глаза стеклянные, как у контуженых. Кто вообще в своем уме мог подумать, что беспомощные младенцы и глубина – это удачное сочетание?
Мэрибет на такие занятия с близнецами сходила ровно два раза. На первом Лив постоянно пыталась отцепить спасательный прямоугольник, пристегнутый к груди, а Оскар орал каждый раз, когда на него попадала хоть капелька брызг. Преподаватель, лысеющий израильтянин, порекомендовал брать их по очереди, но, когда она оставила Оскара на мостках, он плакал, а Лив, будучи без присмотра, ушла к глубокому краю и прыгнула в воду.
