Глядя на расстроенно-возмущенно-обиженное лицо Рики, Барт догадался:
— А, так ты не поняла? Это все твое.
— Что? — Алрика остолбенела.
— Я строю его для тебя, Рики, — пояснил Барт.
— Но ведь эта часть побережья принадлежит отелю, — все еще не веря, уточнила она.
— Часть линии пляжей, которую сейчас очищают, да. Но ровно до той точки, где начинается будущий аквапарк, — сообщил он. — Чтобы сохранить хорошие деловые отношения с совладельцами «Паруса», раз я строю у них под боком предприятие, которое будет существовать за счет их клиентуры, я немного вложился в благоустройство пляжей отеля. Аквапарк не принадлежит отелю, он принадлежит тебе.
С этими словами Барт протянул Алрике какой-то документ.
— А чтобы новый бизнес не заглох на корню, тебе придется учиться читать и считать, Рики. Читать юридические бумаги, считать прибыль и расходы. Обучение заочное, тебе не придется тратить много времени на поездки туда. И если ты не против, я готов хоть завтра поехать и оплатить первый семестр.
— А что это? Твой рисунок, да? — спросил Сэм, указывая на чертеж.
— Это наше будущее, — с расширенными глазами произнесла потрясенная Алрика и кинулась на шею Барта с поцелуями и словами благодарности.
— Смотри, здесь будет причал. Это — здание новой станции проката, — объяснял Барт, водя кончиком карандаша по чертежу.
Малыши спали и видели сладкие сны. Возможно, им снилась школа, где мама вместе с ними учится играть в футбол и читать сказки про хитрого Братца Лиса, или огромные пирожные, которые они едят, отламывая куски и от пяток до ушей перемазываясь в сладком креме, или то, как они стали «шампиньонами» и им за это дали по медали… Кто знает.
А взрослые тем временем ползали на четвереньках вокруг большого листа бумаги, с горящими от счастья глазами водя карандашами по непонятным линиям и черточкам.
— А это что будет? — Алрика показала на маленький квадратик в стороне от основных строений.
— А это твоя станция. Я же знаю, как ты к ней привязана, и решил включить ее в новую систему. Мы можем поставить на этом месте небольшое романтическое кафе с открытой верандой. Отдыхающие будут выезжать на катерах с причала отеля, прибывать сюда, здесь устраивать пикничок с видом на море и возвращаться. В отеле много постояльцев, и если не купальщики, то любители морских прогулок всегда найдутся, так что проблем с клиентами у тебя не будет.
— Барт… Это так здорово… Мне так жаль было терять мою маленькую станцию… И вообще — спасибо тебе за все.
Барт очень серьезно посмотрел в глаза Рики. Она не просто радовалась благополучному исходу своих дел — она была глубоко тронута его поступком и искренне раскаивалась, что могла плохо подумать о нем.
— Пусть это будет моим свадебным подарком, — сказал Барт. — Ты ведь выйдешь за меня замуж… еще раз?
Алрика зарделась. Глупо, конечно… Она — мать двоих детей, несколько лет была в браке. И смутилась как девочка, получив предложение руки и сердца от собственного мужа.
— А ты… — Она замялась, чувствуя, что готова была бы принять его предложение, но одна очень важная вещь пока не дает ей сделать этого.
— Я люблю тебя, Рики, — сказал он.
— Правда? — Ее ресницы дрогнули.
— Правда. Я понял, как я соскучился по тебе и как мне не хватало тебя. Но сначала я боялся, что у нас не получится начать сначала. А теперь я уверен, что получится. Мне кажется, мы расстались когда-то, потому что начали жить каждый сам по себе, не интересуясь делами друг друга и все больше отдаляясь. А теперь нас объединяют общие цели, общие интересы… Но главное не это. Я понял, что ни одна женщина не волновала меня так, как ты, Рики. Я не мог тебя забыть.
— Но ведь ты вернулся ко мне из-за детей, Барт? — тихо спросила она.
— Я решился это сделать из-за детей. А если бы не звонок Гэри, я бы всю оставшуюся жизнь сидел и жалел, что не сделал этого.
— Значит, мы теперь навсегда перебираемся к тебе? А что будет с домиком на окраине?
— Он совсем ветхий, Рики. С чем-то надо расставаться. Не стоит брать в новую жизнь то, что недостаточно крепко и рушится, — убежденно произнес Барт.
— Значит, наша любовь достаточно крепка, если прошла через такие испытания, и теперь мы начинаем новую жизнь? — задумчиво спросила Алрика.
Он кивнул.
Шелк простыней ласково холодил кожу. Они лежали на своей широкой кровати, любуясь друг другом, нежно касаясь друг друга.
— Я все еще не могу поверить, — призналась Алрика. — Я столько раз представляла, что ты снова со мной, но всегда считала, что это несбыточные мечты.
— Мечты должны сбываться, девочка моя. — Он ласково перебирал пряди ее светлых волос.
Мечты должны сбываться… Особенно мечты о любви, надежности, поддержке. Мечты о людях, которые тебе близки.
Алрика купалась в счастье, как в лунной дорожке на воде тихой ночной бухты.
— Ой. Мы же собирались поговорить сегодня с детьми, — неожиданно спохватилась она. — Насчет того, что ты — их отец.
— Значит, поговорим завтра, — заключил Барт и обнял ее. — Спокойной ночи, любимая.
— Том, Сэм, мы должны вам кое-что сказать, — торжественно начала Алрика, когда они четверо позавтракали и собрались вставать из-за стола.
— Теперь мы будем жить вместе, — объявил Барт. — Мы с вашей мамой снова решили пожениться.
— Мам, пап, пойдем на берег, жарко! — попросил Том.
Алрика и Барт переглянулись.
— А откуда ты знаешь, милый, что Барт — это ваш папа? — осторожно спросила Рики.
— Ну как? Просто знаю, и все, — пожал плечами Том.
— И я просто знаю, и все, — повторил Сэмми движение брата. — Ну мы купаться идем?
Родители рассмеялись, и близнецы последовали их примеру. Малыши не понимали, в чем причина веселья, и смеялись просто за компанию. А Барт и Алрика с облегчением открыли для себя, что для детей все просто: этот мужчина любит их самих, их маму, заботится о них — значит, это папа. И объяснять тут нечего.
— Ну как ваши дела? — осведомился Гэри, услышав в трубке веселый голос Алрики.
— Потом подробно расскажу. А пока я просто хочу сказать тебе спасибо, — прочувствованно произнесла она.
— Слава Богу, дождался на старости лет, — проворчал Гэри. — Не обидел тебя младший Элдридж?
— Ты же сказал: «Доверяй этому парню», — улыбнулась Алрика.
— А мне-то казалось, что ты не была особо склонна верить моим словам… — усмехнулся мистер Ауэрман. — Да что уж там… Такая у нас профессия, чтобы в наших словах сомневались. Эх, надо было идти в священнослужители. Все бы меня тогда уважали, все бы слушали, открыв рты. Не жизнь, а…
