По словам Стеллы, Малколм выпрыгнул из окна сам, испугавшись пистолета, под дулом которого эта хладнокровная женщина держала его все время, пока объясняла ему, по чьей вине погиб ее отец. Положив в карман писателя листок с новой комбинацией букв, Стелла поспешила домой.
Дома хозяйку дожидались гости, уверенные в том, что все это время она мило мурлыкала песенки в душе. Стелла не сомневалась, что к этому моменту Эндрю Донелли или кто-нибудь из мужчин в поисках штопора, который она весьма предусмотрительно забыла выложить, сервируя стол, наткнется на роман Кшесински. О романе Стелла позаботилась с не меньшей тщательностью, чем обо всем остальном, положив его таким образом, что он обязательно должен был свалиться на голову тому, кто хотя бы приоткроет дверцу шкафа.
Затеяв эту хитрую комбинацию, Стелла немного просчиталась. Действительно, после того как выяснилось, что вокруг ее дома бродил неизвестный тип, который потом заходил к Малколму и требовал отчета о какой-то рукописи, всем стало ясно, что Стеллу попросту пытались подставить, и с нее были сняты все подозрения. Но добивалась Стелла несколько иного: она надеялась, что единожды обвинив ее в смерти Кшесински, полицейские не смогут обвинить ее второй раз, ведь подозреваемым по одному и тому же делу можно быть всего один раз. Но поскольку на тот момент украденный роман считался единственным мотивом преступления, офицер Алисия О'Райли посоветовала детективу Макнайту предъявить ей официально лишь обвинение в краже романа, а если выяснится, что в смерти Кшесински Стелла Линдсей не замешана, отпустить ее с миром.
Возможно, Стелла Линдсей никогда бы не оказалась в списке подозреваемых, если бы не всплыла старая история о Доне Дикхэме, рассказанная журналисту одним из местных писателей. Этот рассказ и натолкнул полицию на мысль о «Ноувервиллских перьях», альманахе, в одном из выпусков которого крылась разгадка обоих убийств и намек на возможность третьего.
Благодаря второму имени Стеллы — Магда, упомянутому в некрологе, который напечатал альманах, полицейским удалось вычислить убийцу, однако имя третьей жертвы, то есть Мэта Карригана, или Зануды, как тогда называла его сестра, оставалось неизвестным.
Имя третьего участника старой истории удалось выяснить Эндрю Донелли, который сразу же помчался к Карригану, чтобы предупредить его об опасности. У Карригана он застал Стеллу Линдсей, которая, предусмотрительно обеспечив себе алиби очередным отъездом, вернулась в Ноувервилл, чтобы отомстить последнему человеку, который довел ее отца до самоубийства.
У кузины Карригана Эндрю Донелли успел выяснить, что ни Кшесински, ни Арчи Малколм не знали о том, что Мэт Карриган издал роман Дона Дикхэма за свой счет и сделал это, кстати говоря, лишь для того, чтобы его друг хотя бы раз увидел свою книгу напечатанной.
Статья о скрибблере была обыкновенной шуткой, о последствиях которой вечно хмельная парочка не могла предположить. Домашнее прозвище Мэта Карригана они поставили под статьей для пущего смеха, совершенно не представляя, какую роковую роль оно сыграет в судьбе несчастного Дикхэма.
Все это Эндрю Донелли попытался объяснить Стелле Линдсей, которая держала обоих писателей под прицелом пистолета. Объяснения Эндрю не очень-то убедили Стеллу, поэтому ему пришлось прибегнуть к другому, весьма тяжелому доводу, который стоял на столе Мэта Карригана.
В этот самый момент к дому Карригана подъехала полиция в лице детектива Джада Макнайта и офицера Алисии О'Райли…
Несколько минут шеф полиции молчал, и если бы у сержанта Бригглса в кабинете водился хоть один таракан, то и офицер О'Райли, и детектив Макнайт обязательно услышали бы топот его крошечных лапок.
Потом шеф повернулся к Бригглсу, застывшему в подобострастной позе еще в самом начале рассказа, и спокойно поинтересовался:
— Скажите-ка, сержант, а вы смогли бы пересказать мне эту увлекательную историю?
Лицо Бригглса перекосилось и стало кислым, как долька лимона.
Офицер Алисия О'Райли и детектив Джад Макнайт переглянулись, только что убедившись в одном: на свете все-таки есть справедливость.
Эпилог
— Что ж, наша беседа с Дрю Донелли, автором нашумевшего триллера «Трое из Ноувервилла», потихоньку подходит к концу. — Джози Кармайкл тряхнул своей волосатой гривой и лукаво покосился на Дрю. — А можно задать известному писателю еще парочку вопросов на личную тему?
— Пожалуйста, — кивнул Дрю и покосился в сторону стеллажа, который всю презентацию подпирала его хорошенькая жена.
— Все мы знаем, что ваш триллер основан на реальных событиях. А вы могли бы нам ответить, что стало с теми людьми, о которых вы писали? Вот, например, Анна Элизабет Флеминг, чьим прототипом стала всем известная убийца, и в самом деле мстившая писателям за смерть своего отца?
— Об этом вы знаете не хуже меня, — усмехнулся Дрю. — Ее прототип отбывает срок в тюрьме и, надо сказать, неплохо себя чувствует. Недавно выпустила книгу под названием «Тюремные эссе», которая, кстати, хорошо раскупается. Но, знаете, — добавил он, заметив не слишком-то довольное выражение на лице своей жены, — мне бы не очень хотелось говорить об этом персонаже.
— Договорились, — понимающе кивнул журналист. — А детектив Маклеод? Что сталось с его прототипом?
— В который уже раз клянется, что последний год работает в полиции, — смеясь ответил Дрю. — И представьте, после той истории его повысили до сержанта, потому что самому сержанту Бриддлсу, то есть его прототипу, пришлось оставить свое место — его уличили во взяточничестве…
— Так… А как насчет того писателя, Мэда, который онемел от страха после того, как Анна Элизабет целилась в него из пушки?
— С Мэдом… то есть с его прототипом, к счастью, все в порядке. Он немного подлечился и снова заговорил. Заговорил так хорошо, что, представьте себе, умудрился жениться на старости лет. Характер у жены, надо признаться, не самый лучший, но зато оба друг друга стоят. Кстати говоря, его женой стал прототип домработницы Шелли, которая все-таки приехала к своему хозяину в Ноувервилл.
— А этот мальчик, брат девушки, в которую был влюблен писатель? Кажется, его имя вы не изменили?
— Нет, — подтвердил Дрю. — Алли сам попросил, чтобы я его оставил. Он такой же шебутной мальчишка, но, могу сказать, что становиться преступником он передумал.
— И кем же теперь хочет стать Алли? Неужели полицейским?
— Не угадали, — хитро улыбнулся Дрю. — Писателем.
В зале послышался громкий смех, но больше всего Дрю интересовало, как отреагирует на это высказывание его жена. Кажется, она снова улыбнулась. Дрю послал ей ответную улыбку.
— И наконец, самый главный вопрос, ответа на который, я думаю, все ждут с нетерпением. Какова же судьба Фокси О'Брайен — главной героини «Троих из Ноувервилла»? Ее прототип по-прежнему служит в полиции?
— Увы, — печально кивнул Дрю. — Ей наконец-то удалось стать детективом. Я неплохо знаю ее мужа, и, мне кажется, они прекрасно ладят друг с другом. Правда, он частенько на нее жалуется. Ну, сами понимаете, жена-полицейский, это так же непросто, как, например, муж-писатель. Она ждет ребенка, но оставлять работу не хочет до конца беременности, потому что очень часто думает о других и забывает о себе. — Дрю глубоко вздохнул. — Такой уж она человек.
