Падма и немного плохо выглядящий Госсамер ушли.
— Так и было, — согласилась Ребекка. — Это всегда замечательно, когда я могу сообщить хорошие новости ожидающей паре.
— Потому что так бывает не всегда. — Лиза понимающе кивнула и поблагодарила Богиню за то, что никогда не получала таких новостей.
— Нет, не всегда. Итак, — она посмотрела на Лизу, — ты так и не сказала, зачем зашла.
— Зачем я…? — Она совершенно забыла первоначальную причину, по которой пришла повидаться с Ребеккой. — О, я надеялась, что ты присмотришь за Адорой. Мне нужно поговорить с Гримом, а он сейчас на тренировочных полях.
— Конечно, я присмотрю. — Протянув руку, она взяла спящего младенца из рук Лизы. — Тетя Ребекка всегда готова присмотреть за этой драгоценной малышкой.
— Спасибо. У меня есть портативный коммуникатор, так что просто позвони мне, если возникнут проблемы.
— Обязательно, но мне это не понадобится. Мы просто будем сидеть здесь и обниматься. Не так ли, Адора Серен?
Лиза улыбалась, когда оставила Ребекку ворковать с Адорой.
Глава 20
— Намного лучше, Ларн, — похвалил Грим. Теперь, когда его руки были исцелены, молодой ученик делал успехи. У него были все задатки, чтобы стать пригодным и достойным воином.
Краем глаза уловив вспышку цвета, он обернулся и увидел свою королеву, стоящую на другой стороне поля. Он немедленно пришел в состояние повышенной готовности.
Почему она была здесь? Что произошло?
— Алджер, возьми управление на себя, — прорычал он.
— Да, ваше величество. — Алджер тоже увидел королеву.
Грим в мгновение ока оказался на другом конце поля, прижимая к себе Лизу.
— В чем дело? Что случилось? Одна из девочек?
— Нет, Грим. Ничего не случилось. Все в порядке. — Потянувшись, она успокаивающе провела руками по его груди. — Правда. Карли и Мики дремлют. Да, их охранники в курсе, — ответила она на следующий вопрос, который, как она знала, он задаст. — Адора с Ребеккой.
Он напрягся под ее рукой.
— С Ребеккой?! Почему? Ты сказала, что все в порядке.
— Так и есть. Я хотела поговорить с тобой кое о чем и не хотела брать с собой Адору. Ребекка согласилась присмотреть за ней, чтобы я пришла сюда.
Гриму потребовалось мгновение, чтобы расслабиться, но, наконец, напряжение покинуло его тело. Он обнял ее за талию и повел прочь от учеников в сад.
— О чем тебе нужно было поговорить?
— Я хочу рассказать оставшимся женщинам, что им не нужно выбирать самца. Как только добровольные женщины начнут прибывать с Земли, им будет разрешено вернуться домой.
— Ты знаешь, что не можешь, моя Лиза. Рэй приказал тебе молчать, и ты согласилась.
— Потому что это был единственный способ, которым Рэй согласился бы дать им столько времени, сколько им нужно. В противном случае, они все уже соединились бы к этому времени.
— Что они и знают. Ничего не изменилось, моя Лиза. Мы не можем позволить ганглианцам узнать, что добровольные самки скоро прибудут с Земли. Они нападут на Землю, и на любой корабль, который, по их мнению, перевозит самок, если узнают. Мы не можем эффективно защитить и тех, и других. Пока нет. Нам нужно время. Вот почему Рэй отказывается позволить самкам на Люде вернуться домой. Их присутствие здесь спасает бесчисленные жизни.
— Но они ничего об этом не знают.
— Потому что, если бы они узнали, они бы никогда не выбрали, что заставило бы ганглианцев спросить, почему мы не заставляем их. Вопросы. Они не глупая раса, просто жестокая. — Грим развернул ее лицом к себе. — Трое уже выбрали, моя Лиза, и, судя по всему, они счастливы, как и их самцы.
— Я знаю это, но были бы они счастливы, если бы знали, что могли вернуться на Землю? — Она расстроенно провела рукой по волосам. — Я вижу обе стороны, Грим, и никто лучше меня не знает, насколько чудесным может быть соединение с торнианским мужчиной. Но этих женщин вводят в заблуждение.
— Ты рассказала им все, моя Лиза, точно так же, как и во время Церемонии Соединения. Ты не несешь ответственности за то, что они хотят услышать. Или не услышать.
Ее сердце упало от его настойчивости.
— Они прошли через многое. Они полагались на меня, что я объясню им это.
— Что ты и сделала. Ты не можешь пойти против Рэя в этом, моя Лиза. — Повернувшись, они снова пошли по тропинке, пока не достигли «своей» скалы.
— Я знаю. Это просто так расстраивает. Сабра выбрала воина.
— Это хорошая новость.
— Так ли это? Я пыталась убедить ее подождать, но она сказала «нет», ведь она не может вернуться домой.
— Тогда она не послушала тебя, и ответственность лежит на ней.
Она прислонилась спиной к нагретому солнцем камню и подставила лицо солнцу. Она знала, что Грим был прав. На карту было поставлено нечто большее, чем жизни двенадцати женщин, и она включила себя в это число. Тысячи жизней были в опасности, и не только те, кто жил на Земле. Это было неправильно и несправедливо. Но это было то, что было.
— Сабра также сказала мне, что на Кейде группы самцов обычно объединяют свои кредиты, чтобы привлечь самку. Как группа, они обеспечивают ее, а взамен ей позволено оставаться рядом с потомством, которое она обеспечивает каждому из них. — Она посмотрела на Грима. — Ты слышал об этом?
Грим наморщил лоб. Ходили слухи о самках, решивших остаться на небольших внешних планетах, даже когда им предложили лучшие варианты. Ему никогда не приходило в голову, что это могло быть потому, что они хотели остаться рядом со своим потомством. Его Лиза никогда не бросила бы их, но это было не то, что обычно делали торнианские самки. По крайней мере, не те, с которыми он когда-либо сталкивался.
— Грим?
Подсказка Лизы отвлекла его от размышлений.
— Ходили слухи, но только это, и ничего о том, что воины объединяются, чтобы заполучить самку. Это не противоречит прямо торнианскому закону, но если бы об этом стало известно, это вызвало бы неодобрение. Это то, чего требует от нее воин Сабры?
— Нет.
— Тогда я не понимаю, что тебя так беспокоит.
— Пожалуй, я не думаю, что Сабра согласилась бы соединиться с Джейтаном, если бы знала, что может вернуться домой.
— К чему? Ты разговаривала с ней. Ты же знаешь, что у нее там не осталось ни семьи, ни близких друзей.
— Это выбор, Грим. Выбор остаться не потому, что ты должна, а потому, что ты этого хочешь. Я сделала этот выбор и выбрал тебя без малейших сожалений. Но почувствуют ли они то же самое, когда поймут, что это
