в небытие. Но сковывающее заклинание даст нам немного времени…
Ответ отца не особо воодушевил Калисту, но она сомневалась, что у неё есть выбор. Как защитное заклинание, сковывающие чары лишь отсрочивали беду. Всё равно что заклеивать зияющую рану пластырем – так или иначе, истечёшь кровью насмерть.
– Что говорит твой папа? – спросил Уайленд. – Он знает, что делать?
Калиста хотела сказать «да». Хотела солгать в надежде, что ложь станет правдой. И не смогла.
– Ну, так себе, – откровенно ответила она.
Уайленд застонал, как от боли. Он вновь шагнул к брату, но Калиста его остановила:
– Уайленд, не трогай их. Надо…
По комнате пронёсся порыв ледяного ветра. Калиста выронила фонарик, и он со стуком упал на пол. Исходившая от Эдвины энергия разметала осколки стекла на полу, и свет упавшего фонарика раздробился на множество пятен.
Уайленд отступил на шаг.
– Что это? – спросил он, стуча зубами.
– Это она, – прошептала Калиста. Ей стало страшно, и сердце у неё заколотилось. – Высокая Дама.
Мак заслонил Калисту и Уайленда, встав лицом в центр комнаты. Он гневно наклонил голову, готовый к бою.
– Стой на месте, – велел он дочери.
Даже после смерти отец пытался её защитить.
Сквозь щели в стенах начал сочиться чёрный дым, собираясь возле круга, в котором спали дети. Вскоре дым стал обретать форму и уплотняться; наконец он превратился в призрак в ярко-жёлтом платье.
Эдвина дьявольски улыбнулась Маку, сверкнув острыми зубами.
– Как я и думала, – сказала она. – Вы, Уинны, такие предсказуемые.
– Чего ты от нас хочешь? – крикнула Калиста из-за папиной спины. – Что угодно, только отпусти Молли и Паркера. Они тебе не нужны!
Склонив голову набок, Эдвина взглянула на девочку. Тёмные пряди у неё свесились через плечо.
– А вот и нужны, – насмешливо возразила она. – Разве ты сама не понимаешь? Ради них ты пришла сюда. В мои владения. В мой дом. И ты увидишь, как я всех убью!
Она пронзительно и злобно рассмеялась.
– Калиста, – позвал Уайленд. Его голос дрожал от холода. – Что происходит?
Он не видел Эдвины. Калиста подумала: наверное, не знать, что происходит, ещё страшнее.
– Тихо, – сказала она, мельком взглянув на него.
Уайленд был напуган. Но он ничем не мог помочь. Калиста пожалела, что взяла его с собой и втянула в беду.
– Не привлекай её внимания, – вполголоса добавила она.
Уайленд сжал руку Калисты, потом кивнул и послушно отступил на шаг.
– Не трогай моих детей! – велел Мак Эдвине. – Оставь в покое мою семью!
Эдвина притворно надула губы.
– Ах, Мак, прости, – сказала она. – Ты же знаешь, я бы и тебя забрала. Но ты был слишком маленьким. И вполовину не таким сильным, как твоя сестра… – Она улыбнулась. – Я забрала её душу и пожрала её.
Эдвина облизнула алые губы.
– Это было очень вкусно.
Ярость Мака вливалась в Калисту. Как в прошлый раз, в комнате для спиритических сеансов, на неё волной нахлынула энергия. Родные не хотели, чтобы она пользовалась тёмной силой, но Калиста сомневалась, что устоит перед соблазном. Она ненавидела Эдвину. Она слишком сильно её ненавидела, чтобы затормозить.
– Я не позволю тебе их тронуть, – сказал Мак и расправил плечи, готовый к схватке.
– Здесь ты бессилен, – произнесла Эдвина. – Ты цепляешься за жалкую связь со своей семьёй и слабеешь с каждым днём. Ты мне не страшен, Мак. Никто из вас мне не страшен.
Она подняла руки, и Калиста ахнула: у неё перехватило дух. Но тут же ей стало легче, и она почувствовала пульсирующую вокруг энергию. Это был удар статическим электричеством.
– Кажется, нам крышка… – пробормотал у неё за спиной Уайленд, у которого волосы стояли дыбом.
Высокая Дама низким потусторонним голосом начала произносить заклинание. Мак вскинул руки и застонал, словно от боли.
Калиста пыталась разобрать слова, но это была не латынь. Она догадалась, что у Эдвины свои чары – нечто очень злое, придуманное ею самой.
Мак с трудом шагнул к Эдвине, но внезапный порыв ветра заставил его отступить. Ветер пронёсся по комнате, спиралью вздымая пыль. Битое стекло на полу зазвенело.
Эдвина перестала колдовать и устремила полный ненависти взгляд на Мака. Черты её лица начали искажаться. Глаза стали совсем чёрными, кожа туго натянулась. Она уже почти не походила на человека.
– Ну, давай! – прорычала она. – Давай поставим точку!
И тогда папа бросился в атаку. Зарычав от натуги, он устремился к Высокой Даме, как игрок в регби, который идёт на перехват. Калиста с ужасом наблюдала за ним – и испуганно вскрикнула, когда два призрака столкнулись.
Мак врезался плечом в живот Эдвины; та сложилась пополам и рухнула. Домишко затрясся. Калиста и Уайленд потеряли равновесие и упали. Из щелей в стенах посыпалась земля. Калиста вдруг поняла, что дом может обвалиться в любую секунду.
Мак, несмотря на свои размеры, был не ровней Эдвине. Та взмахнула рукой и отшвырнула его. Мак ударился о стену, и на пол снова посыпалась земля. Посреди мусора шевелились черви; из-под ног Калисты наутёк бросились всякие жучки. Она подумала: если схватка продолжится, дом не выдержит. Их всех засыплет.
Калиста вновь посмотрела на сестрёнку, такую маленькую и хрупкую. Она обещала её спасти. Молли нуждалась в ней, как никогда. Калиста должна была что-то предпринять.
– Не лезь, – велела она Уайленду.
Она не знала, о чём тот думает, чувствуя отголоски присутствия духов и видя шатающуюся лачугу. Уайленд понятия не имел о разразившейся в комнате битве.
– Что ты делаешь? – спросил он, обозревая хаос вокруг.
– Спасаю свою семью, – сказала Калиста, тяжело дыша, и поднялась.
Эдвина выбросила руку вперёд и схватила Мака за горло. У того выпучились глаза, на лице застыл ужас. У Эдвины хватило бы сил его уничтожить.
– Стой! – завопила Калиста.
В воздухе возникло сияние, и повеяло запахом лета, несмотря на лютый холод. Появилась бабушка Джози.
Калиста ахнула, увидев маленькую фигурку в наброшенной на плечи шали. Бабушка стояла, напрягшись и сжав кулаки.
– Бабуля, что ты делаешь? – со страхом спросила Калиста.
Но бабушка поднесла палец к губам и повернулась к Высокой Даме.
– Надеюсь, это пришло подкрепление? – поинтересовался Уайленд.
– Отпусти его, Эдвина, – произнесла бабушка Джози, и её голос эхом отдался от стен лачуги. В нём звучала материнская сила, способная пробиться сквозь любой шум.
Ведьма явно испугалась, увидев в своём жилище бабушку Джози. Поначалу Эдвина как будто поколебалась, и Мак вырвался из её хватки.
Он бросился к матери. Бабушка Джози стояла неподвижно, вздёрнув подбородок. Она велела Маку встать у неё за спиной. Но прежде чем он это сделал, Эдвина сделала глубокий вдох, широко разинула рот и издала душераздирающий вопль.
Этот нечеловеческий крик словно вырвался из недр
