передряг. Были старинные морские часы, совмещенные с компасом и не боящиеся ни воды, ни жары. Были карманные, наручные, палубные. Вскоре от вида часов Веронику стало подташнивать и очень захотелось выполнить обещание, данное маме, досрочно — вернуть книгу.
Одна картинка с видом невзрачного механизма, лишь отдаленно напоминающего часы, показалась интересной. Далее шел текст, напечатанный курсивом, это была какая-то история…
То, что она прочла на четырех страницах, объяснило всего один нюанс в расследуемой истории.
Шел третий день заточения, каждый час она использовала на изучение дома. Проверяла, в какую сторону открываются окна (а они не открывались), забрела на боковую лестницу и нашла железную дверцу, ведущую на чердак. Но тут висел старомодный надежный замок.
Затворница отодвинула от стен каждый комод, обшарила все уголки, и в конце длинного коридора обнаружила шкаф, который никак не вписывался в интерьер. Он был похож на древний дубовый гроб с резьбой ручной работы. В нем не было ни одной полки и ни одного крючка! Для чего тогда шкаф, если в него ничего нельзя положить или повесить?
Вероника поместилась в него полностью и тут же вспомнила «Хроники Нарнии»[8], где дети попали в сказочную страну именно через старый шкаф.
Она улыбнулась и принялась выстукивать стенки. Стук по одной из них показался гулким, как будто с другой стороны было пустое пространство.
Здесь Веронику уже никто бы не остановил! Она выскочила из шкафа, стрелой промчалась на кухню, выудила с полки молоток для отбивания мяса, вернулась в раритетные внутренности и стала неистово бить по стене. Но недолго, потому что стена сама взяла и открылась.
Прихватив пакет с хлебом и сыром из вражеского холодильника, Вероника рванула из своего плена. Выход был найден, и он был самый обыкновенный: из стены шкафа она попала в подвал, а оттуда по ступенькам вверх — прямо на лужайку перед домом. Сердце радостно замерло, когда свобода стала очевидной, дальше все было уже неважно! Теперь-то уж она попадет к своим.
Как же Вероника припустила к лесу! Ей все казалось, что сейчас появится длинноволосый злодей и снова оттащит в опротивевший дом.
Потом шла по незнакомому лесу и жутко хотела есть, и ей было наплевать на всякие диеты, хоть королевские, хоть кремлевские! Хлеб с сыром были давно уничтожены, и теперь она съела бы даже батон с маслом, да хоть что! Смеркалось, ели становились темно-синими, а высокая трава вымочила джинсы почти до колен. Веронике было противно, мокро, голодно, болела спина, хотелось еды или хотя бы чаю.
И тут айфон что-то пиликнул. Достала из кармана, посмотрела — так и есть! «Ужин»! Какой же ужин, если живот к спине прилип?! Если надвигается ночь, лес темнеет, подруги не отвечают, а в телефоне садится батарея.
На лесной дороге связь появилась, и Вероника снова стала звонить подругам. Однако все было напрасно — наверное, на счете закончились деньги.
Но тут телефон запиликал сам, она так отвыкла от всяких звуков, что вздрогнула и огляделась. Звонила Малибу, защебетала, что сидит в косметическом салоне и ждет, пока освободится Дунечка (так звали косметолога). Малибу никак не могла понять, почему Вероника в лесу.
— Так у вас тусо-о-овка там? — протянула она. — А чего ты мне не позвонила, я тоже шашлыки люблю. Пати? Или что? Тульский есть?
Тульским звали восходящую звезду, молодого смазливого парнишку, умеющего вовремя открывать рот под аранжировку однокурсника Лёни Липского. В этом сезоне ни одна тусовка не обходилась без Лёни и Тульского. Казалось, что эти две личности проходят через сканер, размножаются и распространяются во все клубы одновременно. Малибу старалась не пропустить ни одной вечеринки, даже несколько раз набралась шампанского вместе со «звездами». Нынешней весной текила уступила в популярности виски, но его Малибу пить не могла — от одной пятой стакана у нее случалось косоглазие, плоскостопие и нарушение речи одновременно.
Как можно было объяснить «светской львице», что сейчас не до шуток, Вероника не знала.
— Малибу, меня похитили, понимаешь?!
— У вас квест? Ааааа, заказали в той фирме, о которой ты мне рассказывала? «Розыгрыш», кажется? Обязательно пофоткай и пришли! Так прикольно!
Батарея садилась как-то слишком быстро, Вероника положила трубку, перекрыв доступ к речам Малибу, и на том конце, видимо, обиделись. Но ей было плевать, нужно узнать свое месторасположение и выбраться наконец из этого проклятого леса! Войти в интернет и определить геопозицию у Вероники не получалось…
Ревность
Лера просматривала новости и разбиралась с бумагами, когда краем уха услышала информацию о подписании договора о нефтяном балансе и фамилию Ивана. Она вздрогнула и уронила ручку, и кот, уже пробиравшийся к ней на колени, рванул в неизвестном направлении, издавая звуки, похожие на топот копыт.
Она сделала звук погромче (в это время на кухне что-то грохнуло и раздалось громкое «Мяяяяу!»), и тут увидела сидящих за столом переговоров чиновников, а среди них — Ивана с какой-то девицей. Женщина вела себя по-деловому уверенно, сидела ровно и прямо, перед ней лежала папка с документами.
Потом еще пару секунд показывали фуршетный зал, но и этих мгновений Лере хватило, чтобы увидеть его, Ивана, и ее, девицу, глядящих друг на друга!
Вот как! А как еще могло быть? Она отстранила от себя того, кто был ей нужен больше всего на свете, наговорила глупостей, и почему он не может себе позволить приударить за какой-то чиновницей? То, что он приударил, она не сомневалась — слишком хорошо знала этот взгляд, как бы холодный, и в то же время притягивающий.
Ревность начала душить как змея. Стало тяжело дышать, и слезы набегали на глаза. Она никогда не думала, что может быть так больно от собственных мыслей, от представления того, чего, возможно, и нет вовсе.
Лера сидела в глубоком кресле в углу комнаты, поджав под себя холодные ноги. Жар во лбу сменялся колючим холодом. Губы искусаны. Случайно посмотрев в зеркало, заметила, что у нее нет глаз. Есть черные провалы огромных зрачков на восковом остром треугольнике лица.
Она пошла на кухню, быстро выкурила сигарету, пнула ногой равнодушный холодильник, испугав до
