Где ж мы целый миллиард хоронить будем⁈». А, па-шла рубаха рваться!
Хороший самолёт И-15. Вот только рации у него нету и пулемёт слабенький — ПВ-1, советская версия уже знакомого мне авиационного «Виккерс-Максима». Естественно, под русский рантовый патрон. Вот только по неизвестной мне причине, к нам в эскадрилью ни одного ящика таких боеприпасов с бронебойно-зажигательными или, хотя бы, с трассирующими пулями не поступало. А лёгкими трёхлинейными пулями фашистский истребитель колупать — дело нудное, неблагодарное и вредное для здоровья: врага сшибить можно лишь при большой удаче, но он-то не один, «Фиатов» этих можно ложками черпать! Пока с первым возишься — ещё несколько подбираются и норовят сотворить с тобой всякое непотребство.
Вот когда сильно пожалел о некогда приобретённых за личные премиальные доллары крупнокалиберных «Браунингах»! Увы, утрачены военно-воздушным способом вместе со сбитым «Дельфином», а других взять негде.
Так что после пятнадцатиминутного воздушного боя выяснилось, что личный счёт сбитых мне пополнить не удалось, боекомплект отстрелян до упора, а мой «семьдесят четвёртый» просвечивает пробоинами, словно дуршлаг. Тем не менее, все наши «курносые» остались в воздухе, итальянцы смылись, потеряв две своих машины сожжёнными, а двухмоторные «Катюши» сумели отработать по фашистским позициям, в частность, заровняв вровень с почвой дивизион полевых гаубиц — тот самый, который бил по церкви[3].
Неплохо поработали!
[1] Бомбардировщики СБ, так же известные, как АНТ-40.
[2] В общей сложности вплоть до июня 1938 года из СССР в Испанию было поставлено 93 СБ. К моменту окончания Гражданской войны в апреле 1939 года из них было потеряно 73, причём в боях — только 40. Фашистами было захвачено 19.
[3] В нашей истории итальянцы прорвались к Трихуэке несколькими днями ранее — ведь тогда им сопутствовал больший успех, чем в АИ, авиационная поддержка к Интербригаде имени Тельмана не подоспела. А на колокольне церкви Нуэстра-Сеньора-де-ла-Асунсьон при разрыве итальянского снаряда погиб один из лучших артиллерийских командиров Красной Армии полковник Александр Павлович Фомин, заместитель командующего артиллерией Вооруженных Сил Испанской Республики. Тут он остался в живых. Впереди у него ещё Карельский перешеек и Великая Отечественная… Хотя наш герой этого не знает и вряд ли когда-нибудь в своей жизни лично встретит будущего Маршала артиллерии…
Глава 21
XXI
Испания, аэродром Алькала де Энарес, вечер 1 мая 1937 г.
Фашисты — сволочи. Они явно вознамерились испортить нам праздник. Начали ещё вчера, до полуночи, устроив ночную бомбардировку. Никто не погиб, все самолёты также уцелели. Однако среди испанцев — бойцов наземного персонала — четверо раненых, трое — тяжело. Среди них — мой приятель Жозебо Ксалбадорес: стальной осколок угодил ему в правую ногу, размолотив коленную чашечку. В это время такое не лечится, скорее всего парню будут делать ампутацию. Кроме того, при бомбёжке враг уничтожил два грузовика, в том числе и автостартёр, развалили прямым попаданием домик-фотолабораторию и умудрились засадить полуцентнерную бомбу прямо в колодец.
Почти с самого рассвета Первую Интернациональную начали поднимать в воздух, чтобы приструнить чересчур активизировавшуюся вражескую авиацию, навалившуюся на республиканскую пехоту[1]. И если добровольцы из интербригад и Ацеро Компаньяс Пятого полка[2], неся потери, всё-таки как-то умудрялись удерживать свои рубежи, то традиционно «забивающие» на рытьё траншей и даже одиночных ячеек «чёрно-красные» в большинстве своём к таким массированным авианалётам, подкреплённым артиллерией противника и атаками пехоты, оказались не готовы. Как следствие, анархисты массово бросали на позициях тяжёлое вооружение, а многие и винтовки, и драпали «в ту степь». Увы, единственный авторитетный командир, признаваемый всеми анархо-коммунистами — Дурутти, о котором отзывались с уважением даже испанские сталинцы — погиб при странных обстоятельствах ещё в прошлом ноябре, любого же другого, пытающего навести порядок, паникующие анархии бестрепетно слали хоть по-испански, но в известном всем в России направлении. Допускаю, что особо настырных «комиссаров» попросту стреляли: мне с неба таких столкновений было не видно из-за расстояния. Зато прекрасно можно было наблюдать проносящиеся в сторону Мадрида автомобили с двухцветными флагами и топающих туда же одиночек и группы «храбрецов» — численностью от пары человек до примерно взвода.
Где и из кого командование республиканцев сумело набрать заградотряды и чего стоило остановить этих горе-вояк и даже заставить их начать укрепляться — наверное, напишут потом в умных книжках учёные-историки. Наше дело — воздушная война и мы ей успешно занимаемся.
Сегодня у Первой Интернациональной эскадрильи — семь боевых вылетов за светлое время дня. Девять групповых воздушных боёв. Один погибший истребитель — Винсент Вальжан и трое раненых. Потеряно два И-пятнадцатых: Винсент сгорел вместе с самолётом, вторая машина разбита при посадке. При этом «в честь Первомая» на счету эскадрильи шесть сбитых: две «Подляски-Витворня Самолотув», один разведчик «Ромео Ро-37 бис», остальные — тридцать вторые «Фиаты». Странно, но ни одной германской машины из «Легиона „Кондор“» сегодня в небе не встретили. То ли гансы коллективно нажираются у себя в располаге в честь нацистской версии праздника, то ли — что вероятнее — немцев перебросили на какой-то достаточно удалённый участок. Впрочем, это тоже сомнительно: Мадрид у них в первоочередных задачах, и раз уж активизировано новое наступление с явной задачей на окружение и блокирование — то почему немецких союзников Франко посылают неизвестно куда?
Двое из полудюжины сбитых фашистов поделены между мной и Фрэнком Тинклером. У нас с ним идёт неофициальное «соцсоревнование» по сбитым, пока что я веду в счёте шесть-четыре[3]. Но в зачёт идут только те воздушные победы, которые подтверждены официально и за которые выплачены тысячедолларовые премии. Так, сбитый мной восемнадцатого февраля «Фиат» на меня не засчитали, записав на кого-то из советских истребителей, даже не знаю, на кого, соответственно, сэкономив на награде. У Тинклера в апреле была схожая ситуация: Фрэнк сильно возмущался. Я к этому отношусь спокойнее: конечно, немного обидно, да и деньги — они не лишние… Но советским лётчикам премии вообще не выплачиваются, у них комсоставские оклады, начисляемые на денежный аттестат, которые получают семьи, плюс командировочные в испанских песетах, их можно тратить здесь. Зато в том самом бою восемнадцатого февраля защитники Республики свалили с небес целых одиннадцать фашистских самолётов из пятидесяти, потеряв пять машин и троих лётчиков. Лейтенант Угловатов и я остались живы. Выжил и мой бортстрелок, только в ближайшее время
